Это была русская победа

Великая Отечественная война как высшее проявление национального духа.

Скоро вся страна будет отмечать очередную годовщину победы СССР в Великой Отечественной войне. Очередной раз описывать то, какой ценой она далась нашим предкам, занятие, пожалуй, бессмысленное. Однако хотелось бы затронуть другой важный аспект, имеющий непосредственное отношение к этому событию.

Общеизвестно, что Советский Союз, ставший победителем в этой кровавой игре на выживание с третьим рейхом, был государством, в основе которого лежала коммунистическая идеология. В связи с этим возникло немало спекуляций на предмет того, можно ли считать победу «русской». С одной стороны, можно встретить всякого рода «леваков», которые утверждают, что победа СССР – это, прежде всего, показатель превосходства идеологии марксизма-интернационализма и «дружбы народов» над идеологией национализма, которая в наши дни ложно ассоциируется с нацизмом. Такие люди склонны злоупотреблять победой в своих интересах, перенося события прошлого на нынешние реалии. Например, это происходит, когда они оправдывают беспредельный уровень нелегальной иммиграции в нашу страну из бывших советских республик. Дескать, как же можно отказывать людям, чьи предки бок о бок сражались за победу с нашими предками, в праве жить вместе с нами в России? Они же, видите ли, «наши братья», большинство из которых, правда, даже русский язык толком не выучили.

Если следовать логике этих граждан, получается, что наши предки проливали кровь за будущую нелегальную иммиграцию, что ли…

Но есть и другой тип людей. Это русские псевдонационалисты, поклонники Власова и прочих коллаборационистов, которые считают, что «истинная Русь» в годы войны находилась в Берлине, а с другой стороны ей противостояли «азиатские орды», «жидобольшевики» и «бездуховные совки». Одним словом, дело доктора Геббельса, который, кстати, относился к Власову пренебрежительно и удосужился с ним встретиться лишь в феврале 1945 года, живёт и процветает.

И та, и другая из упомянутых категорий лиц фактически являются клиническими русофобами, ибо они отвергают или пытаются принизить ведущую и выдающуюся роль русского народа в победе над нацистской Германией.

Но как же получилось, что именно в годы советской власти, которая изначально являлась русофобской, была достигнута именно та победа, которая стала символом наивысшего героизма русских?

Ответ на этот вопрос выходит далеко за рамки Великой Отечественной войны. Жизненные реалии внесли серьезные коррективы в политику советской власти по отношению к русскому народу. Необходимость сохранения своего режима и возникшая потребность в формировании новых институтов власти, армии, правоохранительных структур, финансовой и хозяйственной системы заставили большевиков активно заниматься государственным строительством. Не удивительно, что основное бремя в создании новой государственной и социально-экономической системы пало на имеющий колоссальный исторический опыт русский народ. Не будем забывать, что процесс «коллективизации» в первую очередь затронул славянскую деревню, население которой было использовано в ходе начавшихся индустриальных строек. Основой же сталинской индустриализации стали русские промышленные районы европейской части России и Урала.

Что касается официальной идеологии, то уже во второй половине 1920-х годов прежний большевистский курс на «мировую революцию», когда русский народ рассматривался лишь в качестве «полена для разжигания мирового пожара», был заменен на сталинскую концепцию «строительства социализма в одной отдельно взятой стране». Однако главным является то, что одновременно произошел синтез коммунизма с национал-державной идеологией, породивший такое явление как «национал-большевизм».

Этот синтез стал неизбежен хотя бы потому, что руководству СССР было необходимо показать преемственность советского государства по отношению к историческому наследию страны. Сталин осознавал, что силы для грандиозных свершений в будущем можно найти только тогда, когда есть какой-либо предмет для гордости в прошлом. А прошлое величие России неразрывно связано с русским народом. Поэтому уже в 1930-е годы в советскую учебную литературу приходит творческое наследие русских классиков, а на экранах страны появляются такие историко-патриотические фильмы как «Александр Невский» и «Петр I».

Соответственно, изменилось и отношение и к понятию «русский». Оно уже не ассоциировалось с «царским деспотизмом»; а русская культура, как писала газета «Правда», не только «обогащает культуру других народов», но и является «самой передовой, самой человечной, самой гуманной».

Однако главным индикатором столь удивительной метаморфозы, которая произошла с большевистской властью при Сталине, стала Великая Отечественная война. Достаточно хотя бы взглянуть на тексты четырех знаковых выступлений советского вождя, которые он сделал в ходе войны.

В выступлениях от 3 июля и 7 ноября 1941 года очевиден их классовый характер. Сталин утверждает, что целью врага является «восстановление власти помещиков» и «царизма». При этом в обоих выступлениях говорится, что союзником СССР также является «порабощенный» германский народ. Но в то же время можно проследить тенденции, не характерные для классического выступления политика-коммуниста. В своём первом обращении Сталин использует выражение «Братья и сестры!». Видимо, недолгое обучение в духовной семинарии не прошло для него даром, раз в столь трудную минуту он догадался использовать религиозные мотивы. Кроме того, в ходе парада на Красной площади 7 ноября 1941 года советский вождь аппелирует к образам великих русских полководцев, что также стало знаковым явлением в ходе становления советско-русского патриотизма.

Для выступлений от 9 и 24 мая 1945 года характерно то, что они практически лишены коммунистической риторики. Сталин даже Ленина ни разу не упоминает. Зато появляется тезис о «вековой борьбе славянских народов за своё существование и свою независимость», которая «окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией». В ходе приема в Кремле в честь командующих войсками Красной Армии 24 мая 1945 года Верховный Главнокомандующий произносит тост «За здоровье русского народа!», который «является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза» и его «руководящей силой».

Нетрудно заметить, что в этих последних выступлениях Сталина четко прослеживаются два старых идеологических направления: панславизм и русский национал-патриотизм. При этом сталинский «панславизм» и «русский патриотизм» выражались не только на словах, но и на деле. Именно в годы войны возвращается институт патриаршества, а в новом государственном гимне появляется выражение «Великая Русь».

Помимо этого, Советский Союз фактически вернулся к старой имперской внешней политике, направленной на собирание исторических русских земель и объединение славянских народов. Да и в мире советское государство всегда отождествлялось, прежде всего, с успехами и достижениями русских. Это позволяет, к примеру, усомниться в верности строк русского философа И.А.Ильина, писавшего уже после окончания войны, что «Советское государство – не есть Россия» и «ни одно достижение Советского государства не есть достижение русского народа».

На деле оказалось, что Советский Союз – это всё-таки Россия. Пусть даже и в оковах довольно сильно исказившей ее марксистской идеологии.

Великая Отечественная война была не только смертельной битвой двух мировых держав, но и противостоянием двух концепций национализма: немецкого, который направлен на подавление и резкую ассимиляцию национальных меньшинств, и русского, который в большей степени рассчитан на собирание и объединение других этносов вокруг культурных, социально-экономических и общественно-политических ценностей русской метрополии. Просто в советские годы этот русский национализм был спрятан под коммунистической обложкой: русский народ стал этнической основой сталинского режима и получил статус «старшего брата» остальных народов СССР, скрепляющего их единство.

Показательным в этом отношении является подвиг 28 панфиловцев. Среди них были русские, украинцы, четыре казаха и один киргиз. Однако все эти будущие герои Советского Союза, несмотря на различную этническую принадлежность, погибли, защищая столицу своей единой Родины. Умение объединять вокруг себя другие народы во многом и помогло русским переломить хребет нацисткой машине смерти. Немцам, кроме геноцида, в ответ и предложить-то было нечего. Поэтому победу Советского Союза можно охарактеризовать как результат тотального идеологического превосходства русского национализма над немецким!

Сегодня, возможно, многие недоумевают, когда видят радикально настроенную русскую молодежь, придерживающуюся неонацистских взглядов и не скрывающую своих симпатий к Гитлеру. Между тем, данный, казалось бы, парадокс для страны, победившей нацизм, вовсе не является удивительным. В частности, это результат последовательной русофобии в СМИ. Фашизм ведь растет не на пустом месте, он эксплуатирует гипертрофированное, обострённое и оскорблённое национальное чувство. Человека с детства учили, что история его родной страны – это череда сплошных неудач и унижений и что гордиться ей незачем. Вот и ищет подросток себе кумира в немецком психопате, который исказил и дискредитировал идеологию «национализма», а после короткого взлёта привел свою страну к катастрофе. Конечно, с экономической точки зрения Германия довольно быстро поднялась, но немецкий национализм вряд ли когда-нибудь расправит свои плечи.

Русский национализм практически обошел стороной псевдонаучные расовые теории. Он даже сохранил в себе гуманизм и человеколюбие. И поэтому у него ещё всё впереди.

Михаил Кузнецов,

Координатор Движения «Народного Собора»