«Город театров»
новый имидж Архангельска
«Весь мир – театр», «все мы смешные актеры в театре Господа Бога», «жизнь стала вроде пьесы, где есть партнеры, и где нет друзей»… Мы порой механически повторяем эти фразы. Но, признайтесь, когда вы в последний раз посетили «храм Мельпомены»? А ведь русский театр живет, развивается… только многие в суете буден по-прежнему проходят мимо него. Кстати, в Древней Элладе походы в театр были гражданским долгом: не зрители покупали билет на новую пьесу Аристофана или Еврипида – напротив, зрителям платили из городской казны за посещение театра.
О жизни современного театра в провинции размышляет писатель, руководитель Архангельского регионального отделения движения «Народный Собор» Александр Тутов и журналист Анатолий Беднов.
Второе дыхание Архангельского драмтеатра
Александр Тутов: — Театральное искусство все-таки очень сложное и интересное. Многие предрекали гибель театра, вытесняемого кино…
Анатолий Беднов: — А совсем недавно утверждали, что кино вытеснят телевидение и видео. Сейчас еще пророчат смерть традиционной печатной книге, которую скоро заменит электронная.
А.Т.: — Но кино снова переживает подъем. А в девяностые годы ни кино толком не снималось, ни зрители в кинотеатры не ходили. Сколько их позакрывалось…
А.Б.: — Превратилось в торговые центры, крытые рынки, супермаркеты.
А.Т.: — Такого было тоже очень много. Это коснулось и театра. Честно признаюсь, что и мне в девяностые годы театральное искусство стало не очень интересным слишком много экспериментов, притом неудачных. Постановщики шли на все – и на вульгарщину, и на похабщину. Мне ближе классический вариант театра, но, одновременно, я и к экспериментальному отношусь с уважением, если эксперимент достоин этого.
Меня, может быть, считают ретроградом, но я не сторонник ряда модных российских режиссеров. Я против постановки того же «Парфюмера» Зюскинда, хотя, кому-то, может быть, это и нравится. Мне не нравятся все эти «Служанки» Романа Виктюка – все-таки это излишне гомофильная театрализованная вещь.
В Архангельске существуют три театра. Один – достаточно давно признанный кукольный театр, который сегодня переживает не самые лучшие времена.
А.Б.: — В то же время театр намерен расширяться: предстоит серьезная реконструкция внутренних помещений, строительство нового здания.
А.Т.: — Но при этом его постановки сейчас стали не так громко звучать, как в девяностые годы.Может быть, это временный застой, может быть, проблемы экономического характера. С другой стороны, я должен отметить в последнее время достаточно мощный рост драматического театра, хотя столько там было скандалов, разборок, проблем… В ходе таких разборок театры часто загибаются. Но смотрите, как удачно сейчас осуществляются постановки.
«Принцесса Турандот» — вроде классическая вещь. После театра Вахтангова ее, кажется, сложно было поставить, так чтобы выглядеть достойно. И, честно говоря, когда меня пригласили, я шел неуверенно на этот спектакль. Конечно, он получился не без современных вставок, но зато костюмированный, с огромным количеством актеров, постановочных танцев. Он превратился в очень красивое энергичное действо, которое приятно смотреть, без особых сбоев, хотя это достаточно длинное произведение. И это действительно вызывает большое уважение к работе театра. Просто классика у них получается достаточно удачно, и актеры есть достойные.
Из последних работ – «Царь Эдип. Прозрение» — очень сложная постановка.
А.Б.: — Конечно, это сложная задача – преподнести современному зрителю классическую греческую трагедию.
А.Т.: — Но они его преподнесли так, что смотрелось интересно. Если вначале было некоторое сомнение, то потом все равно это затягивает. Игра актеров очень хорошая. При этом нет особого антуража, суперкостюмов, но есть динамичная, философская, трагическая игра. Или экспериментальный спектакль «Искусство», который был поставлен в двух версиях – мужской и женской.
А.Б.: — Мне довелось видеть только женскую. Если сравнивать их, какая из постановок удалась лучше?
А.Т.: — Чуть-чуть сильнее мужская группа сыграла, потому что там все три актера удачно воплотили своих персонажей. А женская получилась несколько слабее, потому что, с моей точки зрения, Катрин, мечущаяся героиня, немножко не доигрывала.
А.Б.: — Вещь, довольно-таки необычная для нашего драмтеатра.
А.Т.: — Она с хорошим, мощным подтекстом: об отношении людей к искусству, кто и что может увидеть в нем?Там и классическая тема звучит.
У них и водевили хорошо получаются. Зритель идет, наш драмтеатр переживает подъем. Хотелось бы, чтоб и дальше так продолжалось. И чтобы театр поддерживали, потому что, как я понимаю, у них есть финансовые проблемы.
А для любой постановки требуются деньги. Отлично, что актеры вытягивают на своем артистическом мастерстве, но хотелось бы, чтобы им работалось легче.
Корни авангарда – в традиционном искусстве
А.Б.: — Приближается фестиваль уличных театров. Уже четверть века Виктор Панов каждое лето преподносит горожанам сюрпризы. Трудно представить сегодня Архангельск без этого яркого зрелища. Стараниями Виктора Петровича город приобщен к традиционной европейской карнавальной культуре. Хотя эта культура не была чужда и России – вспомним скоморохов. И когда начинают упрекать архангельский фестиваль в «провинциальности»… Французский Авиньон — тоже провинция, но тамошний театральный фестиваль известен на весь мир.
А.Т.: — Я очень уважаю Виктора Петровича, и считаю, что если бы не было Панова, город Архангельск многое бы потерял.
А.Б.: — Был бы на самом деле куда более провинциальным городом.
А.Т.: — Виктор Панов ставит действительно очень интересные вещи. Может быть, труппа чуть послабее, там есть разноуровневые актеры. Но большинство его постановок интригующи. Хотя некоторые, может быть, требуют доработки, бывают чуть-чуть тяжеловаты. Я сам ставил фехтовальные сцены в спектакле «Я пришел дать вам волю». Эта вещь интересна, но очень глобальна и получается несколько перегруженой, ее надо дорабатывать и дорабатывать, но зато может вырасти в серьезный шедевр.
А.Б.: — Самое интересное, что поставлена она на сцене драмтеатра, хотя на протяжении многих лет Виктор Панов жестко критиковал драмтеатр.
А.Т.: — Удачным вышел вариант «Курска», который тоже там поставлен.
Экспериментальные постановки – вещи очень сложные: бывает взлет, бывает наоборот. Но если бы он не брал на себя этот риск, то театральная жизнь выглядела бы скучно и неинтересно. У него нет проходных вещей: или получается гениально, или плохо. А благодаря фестивалю город звучит, и я надеюсь, что Петрович много еще сотворит в нашем городе. Именно сотворит! Хотя к первым фестивалям уличных театров я достаточно критично относился, поддавшись чужим мнениям. И, может быть, многовато было лишнего эпатажа.
А.Б.: – Когда памятники забинтовывали…
А.Т.: — Сейчас лишний эпатаж ушел, и фестиваль становится четко выдержанным. Я бы сказал, что Архангельск может стать серьезным театральным городом, и привлекать не только жителей Архангельска, но и зрителей из многих других регионов. Я был бы рад, если бы Архангельск считали городом театров, а не только городом торгующих. Сегодня наши театры хочется хвалить, особых причин для критики нет, хотя у каждого есть свои проблемы, которые связаны либо с финансированием, либо с помещениями, либо с внутренними взаимоотношениями. У нас в области еще и хороший Котласский драмтеатр, и Северодвинский. Они неплохие, но тягаться с театрами областного центра им пока сложно. Театрам нужно продолжать подниматься, справляясь с бытовыми и прочими проблемами, чтобы занять достойное место в искусстве не только нашей области, но и на уровне страны.
А.Б.: — В Молодежном театре сейчас стала преобладать гражданственно-патриотическая тема: «Я пришел дать вам волю», «Капитанская дочка», «Россия молодая», «Золоченые лбы» по сказкам Бориса Шергина. То есть театр возвращается к своим истокам, когда ставились спектакли по сказкам Степана Писахова, рассказам Василия Шукшина, песням Владимира Высоцкого, поэтический спектакль «Колокол громкого боя».
А.Т.: — Все-таки Борис Шергин – наш главный северный классик. Я надеюсь, что таким же классиком будет признан и Владимир Личутин. К Степану Писахову я отношусь более спокойно, для меня это все-таки лубок. Его сказки хорошие, но стилизованные. А Шергин – это настоящая, серьезная, глобальная литература. Наша область дала не так уж много больших писателей: Константин Бадигин, Алексей Чапыгин…
А.Б.: — Евгений Богданов.
А.Т.: — Хотелось бы, чтобы Богданова чаще издавали, потому что многие его произведения могут и позабыться. Там же есть и исторические произведения – такие, как «Ожерелье Иомалы». Вот и по нему неплохо бы постановку сделать.
Много интересных детских постановок идет – как в драмтеатре, так и у Панова.
Вечно современная классика
А.Б.: — Причем в Молодежном театре органично соседствуют классика, произведения патриотической тематики и авангард. Если говорить об авангардистской драматургии, то она, как бы парадоксально это не прозвучало, имеет корни в традиционной культуре, а не является чем-то совершенно беспочвенным и безродным. Так, европейский театр абсурда, оказывается, почерпнул многое у традиционного японского театрального искусства — ноо и кабуки. То, что для японца – его традиционная национальная культура, для европейца – чужеземная экзотика, которая, будучи перенесена на западную почву, воспринимается как абсурд.
А.Т.: — К тому же многие экспериментальные спектакли, которые сегодня ставятся, рассчитаны на качественную игру актеров и на воображение зрителя.
А.Б.: — Рассчитаны на определенный интеллектуальный уровень зрителя.
А.Т.: — Должен быть действительно авангард, несущий мысль, а не авангард ради авангарда или ради провокации. Такие вещи как раз отталкивают от театра. Часто «авангардные» спектакли бывают из серии сказки про голого короля. Говорят: «Вы не ничего понимаете!» а там просто нечего понимать.
Этот «авангард» неплохо высмеяли Ильф и Петров – постановка «Женитьбы» Гоголя. Есть действительно интересные экспериментальные спектакли, а есть такие постановки «по мотивам Гоголя»…
А.Б.: — Где героиня идет по проволоке над сценой, держа в руке зонтик с надписью «Хочу Подколесина».
А.Т.:— Любое современное прочтение классики без хорошей актерской игры будет скучным и неинтересным.
«Для нас важнейшим из искусств является кино», — сказал когда-то один классик. А я бы сказал, что для нас важнейшим из искусств является искусство.
А.Б.: — Во всех его видах и жанрах.
А.Т.:— И театр, и кино, и литература, и архитектура, и живопись, и музыка.
А классические произведения все равно будут интересны, поскольку они проверены временем. Как бы ни пытались их отрицать…
А.Б.: — Как это делает сегодня Александр Невзоров, заявивший, что у русской классической литературы истек срок годности.
А.Т.: — Теоретически какие-то произведения, может быть, и устарели. Но в основном смысл классики остается злободневным. До сих пор злободневным остается Гомер, до сих пор злободневным остается Шекспир. Даже тема «Недоросля» Фонвизина до сих пор современна, потому что Митрофанушек становится все больше и больше.
А.Б.: — Как неожиданно актуальными стали в наше время произведения из жизни русских предпринимателей – например, романы Мамина-Сибиряка.
А.Т.: — И Толстой, и Достоевский современны. И рассказы Чехова, и «Тихий Дон» Шолохова современен. Ведь человек, его характер не сильно изменился.
А.Б.: — Поскольку речь-то идет о вечных темах и вечных ценностях: любовь и ненависть, дружба и вражда, верность и предательство, правда и ложь, человек и общество, народ и власть…
А.Т.: — Большая часть классики прошла испытание временем.
А.Б.: — А многое из того, что было когда-то модно, популярно, на слуху у публики, зачастую не пережило и своих создателей.
А.Т.: — Так что — за вечное в искусстве!