И на Тихом океане свой закончили поход…
Кем были последние защитники белой России.
Недавно исполнилось 90 лет со дня фактического окончания гражданской войны в России. 25 октября 1922 года войска 5-й армии красных вошли во Владивосток, оставленный японцами и остатками белогвардейской Земской Рати генерала Дитерихса. С этого момента практически вся территория страны оказалась под контролем советской власти.
Эта дата прошла без всякой помпы и пафоса, лишь Приморский крайком КПРФ приурочил к ней небольшой автопробег. Да и что, собственно, праздновать – победу одних русских людей над другими…
Гражданская война – дело всегда страшное, беспощадное и кровавое, хотя бы потому, что в ней на разных сторонах сражаются до этого близкие друг другу люди – родственники, бывшие друзья, соседи, однополчане. В ней нет правых и виноватых, поскольку у каждого своя правда; нет защитников Отечества и посягнувших на него агрессоров, поскольку у всех одна родина; нет солдат, верных присяге, и предателей, поскольку уже нет того государства, которому присягали. В ней есть только победители и побеждённые, живые и мёртвые. И судьба первых не всегда лучше участи вторых: вполне можно допустить, что за несколько часов до расстрела маршал Тухачевский и командарм Уборевич завидовали разбитому ими в марте 1920 года генералу Деникину, в это время спокойно занимавшемуся писательством во Франции…
Советская историческая наука трактовала гражданскую войну в России как вооруженное противостояние господствовавших и порабощенных классов. Несостоятельность этого утверждения очевидна на примерах тех же Деникина и Тухачевского: вождь белого движения был сыном бывшего крепостного крестьянина, а красный полководец рос в семье потомственного дворянина. Но куда более убедительно якобы классовую природу гражданской войны опровергает тот факт, что последними защитниками белой России были самые что ни на есть люди труда – рабочие Ижевского и Воткинского оружейных заводов. Именно они составляли костяк немногочисленной группировки генерала Молчанова, пытавшейся остановить наступление красных на подступах к Владивостоку в октябре 1922 года.
На протяжении ХХ века история ижевцев и воткинцев замалчивалась в учебниках и книгах, рассказывающих о гражданской войне. Уж больно она не соответствовала идеологическим штампам. А началось всё летом 1918 года. 6 августа отряды самарского КОМУЧа и чехословаки заняли Казань. В Ижевске была объявлена мобилизация: военно-революционный штаб приказал рабочим оружейных заводов немедленно выступить на защиту советской власти. В ответ Союз фронтовиков потребовал вооружить всех на месте, отправить на фронт единым отрядом, обеспечить семьи и передать предприятия под охрану рабочих. Удовлетворить эти пункты большевики отказались, арестовав несколько активистов Союза. 8 августа по сигналу заводского гудка в Ижевске началось восстание.
В течение одного дня повстанцы выбили красных из города. 17 августа советскую власть свергли и в Воткинске. Так в Прикамье образовалась повстанческая республика, выступившая за «Советы без большевиков» и «возобновление работы Учредительного собрания».
У Ижевско-Воткинского восстания было много причин. Это и запрет на свободную торговлю, и массовая безработица (заводы фактически стояли), и произвол большевиков, разогнавших два состава городского Совета, выборы в которые они с треском проиграли. Главным было то, что рабочие осознали: советская власть им совершенно не подходит. Ведь реальную социальную опору большевиков составляли расплодившиеся за годы Первой мировой войны малограмотные низкоквалифицированные пролетарии, крестьянская беднота и прочие деклассированные элементы, чьим основным лозунгом было «отнять и поделить». А трудящиеся Ижевска и Воткинска были потомственными квалифицированными рабочими, закончили школы при заводах. Их труд – создание стрелкового оружия – до революции высоко ценился, они имели достаточный доход, собственные дома и огороды. И делиться нажитым с люмпенами и бездельниками, которыми, по их мнению, были большевики, они совершенно не желали. За несколько месяцев советской власти ижевцы и воткинцы окончательно осознали, что их совместное существование с ней невозможно. И не случайно они стали самыми последовательными и бескомпромиссными противниками большевиков и их армии, по иронии названной «рабоче-крестьянской».
Созданная повстанцами республика в Прикамье продержалась всего два месяца. Рабочие и бывшие фронтовики дрались отчаянно, но силы были слишком неравны. На подавление восстания большевики бросили 2-ю армию Шорина, состоявшую в основном из «интернациональных отрядов» латышей, венгров и китайцев. Кстати, именно в боях за Ижевск повстанцы впервые в истории гражданской войны применили знаменитую психическую атаку. Правда, она была совсем не похожа на ту, что показана в фильме «Чапаев»…
Серьезная проблема восставших состояла в катастрофической нехватке боеприпасов: заводы исправно поставляли винтовки, но патронов к ним не производили. В разгар боёв за город, когда стрелять стало просто нечем, рабочие по команде поднялись из наскоро отрытых окопчиков, забросили винтовки за спину, достали из-за голенищ сапог гигантские тесаки для резки кожи и под красным (!) знаменем пошли в атаку без единого выстрела. С ними шли несколько гармонистов. Звуки играющих гармоней дополнял ревущий заводской гудок и звон колоколов Михайловского собора. Это зрелище произвело шоковый эффект на противника – красный мусульманский полк бежал с поля боя. Но это был лишь временный успех. 7 ноября 1918 года пал Ижевск, 11 ноября восставшие оставили и Воткинск. Под огнем красной артиллерии через Каму переправились 50 тысяч человек, многие уходили с семьями.
Однако это было только начало крестного пути рабочих. Вскоре из них уже в армии Колчака были сформированы Ижевская и Воткинская стрелковые бригады, сведенные потом в Ижевско-Воткинскую дивизию. Это было необычное соединение: его бойцов долгое время не могли обмундировать и они ходили в той одежде, в которой ушли из дома. У них не было знаков различия, друг к другу они обращались: «товарищ». Дивизия отличалась высокими боевыми качествами, сплоченностью, несгибаемым духом и стойким неприятием советской власти, разрушившей их привычный уклад. На её бойцов, даже в тяжелые дни отступления, совершенно не действовала большевистская пропаганда: немало засланных агитаторов были подняты на штыки. Красные боялись бывших повстанцев и люто их ненавидели. Не зря в те годы появилась поговорка: «Когда закончится война, все разойдутся по домам, а ижевцы и воткинцы – по гробам».
За годы гражданской войны среди ижевцев и воткинцев практически не было случаев перехода на сторону красных, части дивизии никогда не отступали без приказа. Её бойцы самоотверженно сражались под Красноуфимском, Уфой, Челябинском и Петропавловском, где неоднократно ходили в психические атаки, которые стали их своеобразным «фирменным» приёмом. За бои на Тоболе и Иртыше адмирал Колчак наградил дивизию Георгиевским знаменем (в армии шутили, что теперь ижевцы больше не будут раздражать Верховного правителя своим красным флагом).
В трагические дни ноября и декабря 1919 года, когда рухнул фронт и колчаковская армия, разваливаясь, покатилась на восток, дивизия была одним из немногих соединений, сохранивших боеспособность и не поддавшихся панике. Во главе с генералом Каппелем она совершила великий сибирский Ледяной поход. В этом походе ижевцы и воткинцы проявили ещё одно редкое для армий, терпящих поражение, качество – верность присяге, долгу и своим вождям. По бездорожью, через снега и незамерзающие сибирские реки, сбивая партизанские заслоны и отбиваясь от наседающих с тыла авангардов Тухачевского, они упрямо шли к Иркутску, где находился арестованный Колчак. На санях они везли гроб с телом генерала Каппеля, умершего от гангрены. .
Дальше были бои с красными в Забайкалье, отступление в Маньчжурию. И, наконец, весной 1921 года остатки Ижевско-Воткинской дивизии – полторы тысячи бойцов – оказались в Приморье, которое к тому времени оставалось единственным уголком России, куда ещё не пришла советская власть.
От Ижевска до Владивостока по прямой около восьми тысяч километров. В 1918-1922 годах восставшие рабочие преодолели значительно большее расстояние. Шли пешком, с непрерывными тяжёлыми боями, теряя товарищей. Маршрут их похода в никуда проходил через Уральские горы, сибирскую тайгу, забайкальские степи. За спиной остались Тобол, Обь, Енисей, Байкал. Впереди был только Тихий океан.
Там в октябре 1922 года дивизия, уже переформированная в бригаду, приняла свой последний безнадёжный бой. И это именно про ижевцев и воткинцев поется в переделанной из марша дроздовцев лихой красноармейской песне про «белой армии оплот», «штурмовые ночи Спасска» и «волочаевские дни».
Советская власть, так и не сумевшая сломить восставших рабочих, отыгралась на их родном городе, который из Ижевска (с ударением на первом слоге) стал Ижевском, а его жители из ижевцев превратились в ижевчан. Большевики считали, что ничего не должно напоминать о «неправильном» восстании.
За прошедшие годы отношение в обществе к Февральской и Октябрьской революциям 1917 года существенно изменилось. Сейчас мало кто искренне считает, что эти события были предопределены «логикой исторического развития» и стали следствием «векового стремления порабощенных народных масс к освобождению от гнета капитала и произвола кровавого царизма». Но, в любом случае, последовавшая за ними гражданская война стала величайшей трагедией, последствия которой не преодолены до сих пор.
Виктор Димиулин
По материалам «Народного политолога»