Иран выбился в мировые лидеры по темпам развития науки

 

Вот уже несколько лет темпы развития исследований по самым разным областям знаний в Иране являются загадкой для мировых аналитиков, пишет Slon.ru. Казалось бы, образ исламских фанатиков, который прочно закрепился за руководителями Ирана, никак не вяжется с инновациями и научными прорывами. Однако если взять самый объективный индикатор – число публикаций в мировых научных журналах, – то окажется, что скорость развития науки в Иране на голову выше, чем у любой другой крупной страны, включая Китай. Пик роста приходится на последнее десятилетие: в 2001 году персидские ученые опубликовали 2000 статей в международных журналах, в 2010 году – уже 27 500. Если так пойдет и дальше, уже через год-другой по числу публикаций иранские ученые обойдут российских.

Феномен иранского «публикационного взрыва» одним из первых зафиксировал канадский науковед Эрик Аршамбо, который связал его с реакцией на ирано-иракскую войну 1980–1988 гг., выявившую технологическую отсталость Ирана. Если смотреть шире, успехи страны парадоксальным образом связаны с политикой обособленного (от светского Запада) развития, опоры на собственные силы в условиях международной изоляции.

Многое в нынешнем иранском секторе R&D напоминает СССР середины прошлого века: страна с богатейшей культурой, традициями и залежами полезных ископаемых подвергается быстрой индустриализации после революции, а вокруг враги. Правда, при наличии плановой экономики и пятилеток в Иране существует и ширится частная собственность и даже есть свой инновационный бизнес. Однако, как и в России, ему мешают коррупция и административные барьеры. Поэтому иранская наука живет почти исключительно за счет государства, хотя мода на инновации не обошла исламскую республику: технопарк, аналогичный «Сколково», находится в Пардисе.
Высший руководитель Ирана аятолла Хаменеи давно является горячим сторонником развития естественных наук. Он не раз заявлял о необходимости поднимать социальный статус ученых, инвестировать в исследования и образование, одним из первых среди исламского духовенства разрешил терапевтическое клонирование и операции со стволовыми клетками. Конечно, Хаменеи имеет в виду национальную науку, дающую свободу от стран Запада и позволяющую диверсифицировать зависимую от нефтеэкспорта экономику. Пока все развитие науки идет именно на нефтяные деньги и очень выигрывает от высоких цен на энергоносители.

При этом, несмотря на всю враждебность Исламской республики по отношению к США и прочим «агрессорам», несмотря на все санкции, сотрудничество персидских ученых с коллегами из стран Запада существует. В соавторстве с иностранцами написано больше 15% научных статей иранцев, попавших в международные базы, причем чаще всего соавторы работают в США. Несмотря на значительную утечку мозгов, правительство продолжает спонсировать поездки ученых на конференции за границу.

В Иране, как и во многих других азиатских странах, очень ценятся научные успехи, признанные мировым сообществом, и прежде всего учеными Америки и Европы. На практике это выражается в благоговении перед публикациями в авторитетных западных журналах, учет которых ведет специальный государственный центр.

 

Вот такие результаты показывает наука, получающая поддержку своего государства. Ученые работают и их результаты отмечаются мировой научной общественностью. Несмотря на то, что иранские физики-ядерщики превратились в мишень для врагов Ирана, работа не прекращается.

Вот какой пример следовало бы принять к сведению нашему министру образования и науки, если он не знает, что должно происходить в науке. Иранцы ставят задачи развития научного сектора и реализуют задуманное. У нас же ничего кроме стагнации не наблюдается. То ли нет способных руководителей, то ли задачи стоят другие у этих руководителей, но русским ученым нет места на Родине. Вот и подаются они за границу или, в крайнем случае, в коммерческие предприятия продавать оборудование, разработанное их зарубежными коллегами. И это при том, что у российской науки возможностей, не в пример Иранской, больше.

Народный обозреватель