Историческая память: На той войне незнаменитой…

Поучительные уроки финской войны.

Нам нельзя забывать свою историю. Какой бы она ни была. Без знания прошлого мы не сможем построить наше будущее. Именно поэтому мы открываем новую рубрику: «Историческая память». В данном разделе будут публиковаться материалы на различные исторические темы с целью расширить кругозор наших читателей. И начнём мы с войны малоизвестной, с войны непопулярной. Но от этого её уроки становятся лишь ценнее.

«…на той войне незнаменитой», — так гласит строка из одного стихотворения Александра Твардовского о советско-финской войне, начавшейся 30 ноября 1939 года. А что мы знаем о тех событиях? Какова история вопроса и подоплёка событий? Попробуем разобраться.

Неизбежность этой войны была заложена ещё 6 декабря 1917 года, когда Великое княжество Финляндское стало независимым государством, отделившись от гибнущей русской империи; впрочем, «свобода» и «демократия» не помешали ей тут же скатиться в пучину гражданской войны.

В ходе гражданской войны (конец 1917 – первая половина 1918 гг.) между финскими белыми (Финский Сенат и Охранный корпус Финляндии) и красными (Совет народных уполномоченных Финляндии) на протяжении 108 дней погибло около 35 тыс. человек, а победа досталась белым. Кроме того, 7 370 человек были казнены в ходе последовавших за войной репрессий. Если учесть, что население тогдашней Финляндии было около 3 миллионов человек, то это довольно большое кровопускание. Это как если бы в нынешней России за несколько месяцев погибло 2,5 миллиона человек.

Казалось бы, что этим всё и должно было закончиться. Но неуёмное молодое государство с первых дней своего существования стало проводить антирусскую политику, вне зависимости от того, были эти русские красными или белыми. Так, во время гражданской войны, после занятия Выборга, финские белые расстреляли, помимо красных, и немало русских, несмотря на вполне дружественный настрой последних. Финское молодое правительство захотело прирасти новыми территориями, естественно за счёт бывшей метрополии, ослабленной своей Гражданской войной и разрухой. 15 мая 1918 года финские отряды пресекли советскую границу, что положило начало Первой советско-финской войне, закончившейся 14 октября 1920 года Тартуским мирным договором и большими территориальными уступками финнам со стороны Советской России. При этом параллельно финны вели переговоры с белыми, предлагали им помощь в захвате Петрограда, требовали при этом признать вхождение Карелии в состав Финляндии. Колчак отклонил данное предложение.

Но сыны страны Суоми решили не останавливаться на достигнутом, и 6 ноября 1921 года началась Вторая советско-финская война, в ходе которой финны пытались отхватить ещё больше территорий и даже создали марионеточный «Временный карельский комитет» как будущую администрацию для новых земель. Но в этот раз советское государство оказалось более подготовленным, и финны со своими «восточнокарельскими» сателлитами были вынуждены уйти несолоно хлебавши.

Далее в игру вступила большая европейская политика. В марте 1938 года Германия оккупировала Австрию, резко изменив обстановку в Европе. Вскоре после этого советское правительство предложило финскому руководству вполне приемлемый вариант консолидации усилий по укреплению государственных границ в целом и подступов к Ленинграду в частности.

Финская сторона отказалась от рассмотрения всех предложений, сославшись на нейтралитет и право самоопределения. И почти сразу же лихорадочно стала вооружаться. С лета 1938 года только на оплату импорта в интересах армии была истрачена четверть госбюджета. Причём стоит заметить, что вооружаться Финляндия начала для войны наступательной.

Весной 1939-го Чехословакия разделила участь Австрии. И Советский Союз вновь обратился к своему северному соседу с призывом сесть за стол переговоров. Небезынтересно, что маршал Маннергейм, русский императорский гвардейский офицер, всегда тепло относившийся к России, в то время уже главнокомандующий вооруженными силами, посчитал советские инициативы вполне разумными, в чем и попытался убедить парламент и правительство. Тщетно: предложения вновь были отклонены правительством Финляндии. Кстати, блестящий стратег и мудрый политик, Маннергейм ни секунды не сомневался в том, что никакие "линии" не спасут его родину от поражения в случае войны с Советским Союзом.

1 сентября Германия напала на Польшу. Подписав договоры с Прибалтийскими государствами и разместив на их территории свои военные контингенты, наша страна усилила свое влияние на Балтийском море и отодвинула западную границу от Ленинграда. Оставалась лишь одна ахиллесова пята — граница с Финляндией, до которой было рукой подать — 25 километров от города на Неве.

Министр иностранных дел Финляндии Э. Эркко отказалась вести любые переговоры с СССР и цинично заявила, что у неё "есть более важные дела". Видимо, эти дела были связаны с продолжавшимся вооружением и подготовкой войны против СССР. Как и сегодня, наши недоброжелатели ссылаются на нейтралитет или дружбу, но продолжают готовиться к войне. По этому поводу совершенно справедливо заметил представителю МИДа Финляндии Р. Холсти советский нарком обороны К. Е. Ворошилов: "Не исключено, что какая-нибудь держава Запада даже без согласия Финляндии сможет использовать ее территорию в агрессивных целях".

Кстати, только тогда, после срыва — уже трудно сказать, каких по счету — переговоров, Сталин заявил: "Нам придется воевать с Финляндией". Выбора не было, как, впрочем, и иллюзий. Факты — упрямая вещь, и они бесстрастно свидетельствовали о том, что Финляндия являлась милитаристским государством с сильными антисоветскими и прогерманскими настроениями. А иначе чем еще объяснить наличие хорошо вооруженной полумиллионной армии в стране всего с четырехмиллионным населением? По сути, исключая стариков, женщин и детей, под ружье были поставлены все.

В последний день ноября 1939 года близ деревушки Майнела на советско-финской границе загромыхали первые артиллерийские разрывы — Красная Армия перешла в наступление.

Финляндия сосредоточила у границ СССР 15 пехотных дивизий и 7 специальных бригад. Советский Союз выделил для операции против Финляндии 52 стрелковые дивизии, 5 танковых бригад, 16 отдельных артиллерийских полков, а также несколько отдельных полков и бригад обеспечения боевых действий.В помощь финнам готовился и должен был быть отправлен 150-тысячный англо-французский экспедиционный корпус, но относительная скоротечность "зимней войны" сорвала эти планы. Впрочем, в ходе последней Финляндии активно помогали вооружением 13 стран, в том числе Англия, США, Франция, Швеция. Кроме того, из Соединенных Штатов поступило 90% столь необходимых денежных средств.

Изначально советские войска, общей численностью 425 тысяч человек, противостояли 225 тысячам финнов. Но в скором времени финны, быстро мобилизовавшие более 100 тысяч мужчин старших, фактически непризывных возрастов, довели это соотношение почти до равновесия.

А вот в военной технике СССР имел подавляющее превосходство. Об этом можно судить достоверно, несмотря на различия в статистических данных: на каждый финский танк приходилось свыше 45 советских, на один самолет — двадцать, на одно артиллерийское орудие — пять. А говорить о соотношении военно-морских сил и вовсе некорректно: 29 боевым кораблям ВМФ Финляндии не было никакого смысла вступать в сражения с кораблями Балтийского и Северного флотов, а также Ладожской военной флотилии.Уместно вспомнить, что изначально предполагалось закончить войну в течение трех недель и отпраздновать победу от силы к новому, 1940 году.

Но превосходство в силах и средствах не обеспечило СССР лёгкую победу. Основу военной мощи Финляндии составляла знаменитая "линия Маннергейма", в которой органично использовались особенности географии, геологии и топографии местности в сочетании с долговременными инженерными сооружениями. С одной стороны, она обеспечивала многослойный огонь по наступающим войскам; с другой, отличалась непробиваемостью и во многом неуязвимостью самого фортификационного пояса. Ему предшествовало предполье шириной до 15-20 км со множеством рвов, завалов, надолбов и проволочных заграждений. Толщина стен и перекрытий дотов из железобетона и гранита достигала 2 м. Всего же на трех полосах "линии Маннергейма" было оборудовано около 1000 дотов и дзотов. Количество мин и волчьих ям не поддавалось никакому учету. Но главным преимуществом линии был природный ландшафт, изобилующий валунами, оврагами, покрытый густым лесом.

Разумеется, на эту систему обороны финское командование и делало главную ставку, планируя сковать здесь силы Красной Армии, дождаться подхода экспедиционного корпуса союзников и перейти в решительное наступление, целью которого был захват Карелии и Кольского полуострова по линии Белое море — Онежское озеро. Частично, во всяком случае — в первой части, этот замысел оправдался: даже значительного перевеса сил советских войск оказалось недостаточно для прорыва не только глубокоэшелонированных фортификационных укреплений, но даже заминированного предполья: молниеносной войны, на которую рассчитывал Сталин, не получилось. К тому же, безусловно, сказалась абсолютная неподготовленность Красной Армии — как с точки зрения боевого опыта, так и с точки зрения обмундирования и экипировки — к эффективным действиям в условиях на редкость морозной и снежной зимы, бездорожья и густолесистой местности.

Более того, советские войска не имели достоверных сведений о финских укреплениях и нередко узнавали об их существовании, только попав под шквальный огонь пулеметов. При этом финские укрепления значительно уступали по мощи "линии Мажино" во Франции или линиям Молотова и Сталина в СССР, которые были успешно прорваны германской армией. Так, на всю "линию Маннергейма" имелось всего 8 артиллерийских бункеров. Но если Вермахт имел в своем составе специальные штурмовые группы, которые, используя складки местности или дымовую завесу, подбирались к вражеским дотам и закидывали их гранатами или выжигали огнеметами, то в Красной Армии ничего подобного не было. Более того, глубокий снег сковывал передвижения пехоты, а пересеченная, усеянная валунами, надолбами и минами местность мешала маневру техники. В результате все наступление советской армии велось вдоль нескольких дорог, и финские укрепления приходилось брать в лоб.

Ветеран советско-финской войны, полковник в отставке Э. Заславский вспоминает: "Зимой 1940 года мы столкнулись с ожесточенным сопротивлением хорошо укрепившегося противника. Мы несли страшные потери. Одно из жутких воспоминаний той войны — вид тел наших бойцов, сваленных в огромные кучи, как дрова, совершенно голых. Их раздевали для "экономии" — при сорокаградусном морозе мы воевали в ботинках и гимнастерках, не имея порой даже сапог и шинелей".

О качестве общей подготовки советских войск говорит тот факт, что севернее Ладоги, где не было никаких укрепленных линий, наступление Красной Армии захлебнулось, а 44-ая дивизия была окружена и погибла.

Но всё же командование Красной Армии училось на своих ошибках и делало выводы. Сталин сменил командование фронта. Бойцов наконец-то обмундировали действительно по-зимнему, выдав им ушанки, полушубки и валенки.С начала января 1940 года на фронте шла напряженная боевая учеба. Отрабатывались методы взаимодействия танков с пехотой, артиллерией и саперами. Командование танковых бригад посылало в стрелковые части своих лучших бойцов, чтобы рассказать о том, как надо действовать в бою вместе с танками. Кроме того, фронт получил 2,5 тысячи передвижных утепленных домиков, оборудованных печками. И, конечно же, новейшие средства для подрыва дотов, дзотов и штурма мощных укреплений. Для разрушения укреплений на "линии Маннергейма" дивизиям первого эшелона были приданы группы артиллерии разрушения в составе от одного до шести дивизионов на главных направлениях. Всего в этих группах было 14 дивизионов, в которых было 81 орудие калибром 203-280 мм. В течение января 1940 года на захваченном финском учебном полигоне в Бобошино полк за полком под руководством начальника инженерных войск 7-й армии А.Ф. Хренова учились прорывать укрепленную полосу. В составе частей создавались специальные штурмовые группы, главной составной частью которых был отряд саперов: под прикрытием огня артиллерии и пехоты он должен был добраться до укрепленного пункта неприятеля и подорвать его. Командирам запрещалось бросать в атаку пехоту, до того как будут уничтожены доты.

Содержание второго периода войны, начавшегося 11 февраля 1940 года, кратко можно определить в трех словах — штурм "линии Маннергейма". Все силы были подчинены этой цели, и она была достигнута. Последние надежды финское командование возлагало на мощный Выборгский укрепрайон, в преддверии наступающей весны располагавший уникальной системой затопления предполья на 30 км и потому считавшийся неприступным. Это позволило бы Финляндии еще более затянуть войну и дождаться прибытия союзного экспедиционного корпуса. Но советская армия внесла серьезные коррективы в эти далеко идущие планы: к утру 13 марта Выборг был взят.

А в Москве в это время уже подписали мирный договор, переговоры о котором финское правительство начало 29 февраля, намеренно оттягивая последний акт этой драмы, рассчитывая на помощь союзников и, естественно, увеличивая и без того огромные потери советских и финских войск.Все требования Москвы были безоговорочно приняты: Финляндия отодвинула границу от Ленинграда, сдала полуостров Ханко в аренду сроком на 30 лет и передала России полуострова Средний и Рыбачий. Все это значительно улучшило стратегическое положение СССР накануне Великой Отечественной. Но была и другая сторона медали. Под впечатлением от длительного топтания Красной Армии перед финскими укреплениями Германия сделала вывод об исключительной слабости СССР и уже летом 1940 года Гитлер решает начать войну на востоке, поскольку "если Россия окажется разбитой, последняя надежда Англии угаснет".

Большинство историков, изучающих "зимнюю войну", утверждают, что наши солдаты сражались храбро. В тех, безусловно, тяжелейших условиях бойцы и командиры проявляли героизм и отвагу: под бешеным огнём и в жуткий мороз шли в атаку, расчищали и разминировали проходы, подрывали доты. Танкисты в критический момент выходили из танков, поднимали пехоту в атаку. Отдельного упоминания заслуживает 70-я стрелковая дивизия под командованием М.П.Кирпоноса, совершившая с танками и артиллерией шестисуточный переход по льду Финского залива и вышедшая в финский тыл в районе Выборга, обеспечив тем самым успех операции по его взятию. Примеров множество… Но вот командование проявило вопиющую некомпетентность, кризис руководства, тактики, стратегии и снабжения. Выводы в те годы были сделаны, но, видимо, недостаточные, и зимой 1941 года уже и северная столица, и Москва находились под угрозой захвата.

Такая же картина встает перед нами и сегодня. В мире нарастает кризис, который может проявиться и в виде вооруженного противостояния. Так, советско-финская война сильно напоминает российско-грузинский конфликт 2008 года. В битве сходятся сильная, огромная держава и маленькая, поддерживаемая внешними силами и собственным внутренним стержнем. Те же иностранные инструкторы, то же финансирование из-за рубежа. Причём победа крупной державы оборачивается пирровой победой. Наша нынешняя армия, как и в 30-е годы, отлично смотрится на параде. Чёткие стройные коробки воинов, техника на брусчатке Красной площади. Но за этой ширмой царит разруха и пустота. Желающих отхватить кусок России не убавилось с тех пор, конфликты вероятны по всей границе России. Неужели нашей армии, как и 71 год назад, в случае конфликта придется учиться, делать выводы и достигать побед, лишь принеся в жертву тысячи русских жизней? Неужели история ничему не учит наше руководство?

Народ у нас храбрый, а вот армия находится в плачевном состоянии. У высших министерских чинов отсутствует всякое понимание ситуации. Страшно подумать, что случится, если прирасти нашими землями захочет какая-нибудь другая страна. На примере "Зимней войны" мы отлично видим, к чему это может привести. А нужны ли нам такие потери сегодня?По архивным данным советской стороны, общееколичество убитых, умерших от ран и пропавших без вести в "зимней войне" – 126 875 человек. Обобщенные данные военных архивов и госпиталей поименно включают в себя 264 908 фамилий раненых в этой войне. Финны потеряли около 20 тыс. убитыми и 45 тыс. раненными.

Рассуждая о соотношении потерь в «Зимней войне» следует отметить ряд важных ошибок, допущенных Советской властью в отношении вооруженных сил. Во-первых, сознательно была разрушена система преемственности от царской армии, все старые традиции были сломаны, старые офицеры, согласившиеся служить в РККА, находились в двусмысленном положении из-за своего «непролетарского» происхождения. Во-вторых, в 20-е года армия была сокращена до полумиллиона человек, вновь расти ее численность начала лишь в 30-е годы, когда в Европе запахло войной. К 1938 году РККА насчитывала уже 1,5 млн. солдат, а в 1939 вследствие мобилизации для проведения военных кампаний в Прибалтике и на Украине число военнослужащих достигло 5 млн. Понятно, что при таком быстром росте большая часть офицерского не успевала получить достаточный опыт. Еще хуже дело обстояло с высшим командным составом, который в наибольшей степени пострадал от сталинских чисток: так с 1937 по 1941 состав командармов и комкоров сменился полностью. Это не осталось без внимания наших врагов, так, при подготовке нападения на СССР Гитлер на одном из совещаний заявил: «80% командных кадров Красной армии уничтожены. Красная армия обезглавлена, ослаблена как никогда, это главный фактор моего решения. Нужно воевать пока кадры не выросли вновь». (По этому пункту, однако, существует полемика: так И. Пыхалов полагает, что ценность репрессированных кадров была невелика и указывает на рост в результате чисток доли высших командиров с академическим образованием).

Нынешнее правительство РФ фактически наступает на те же грабли, что и советское, сокращая «лишних» офицеров и военные училища. И, если в случае конфликта солдат всегда можно подготовить в относительно небольшие сроки, то восполнение дефицита кадровых офицеров, а тем более, офицерских педагогов потребует многих и многих лет. Иначе скороспелые командиры будут учиться в бою, устилая поля тысячами солдатских трупов.

Сейчас нам остается лишь вспомнить воинов, отдавших жизнив "незнаменитой" Зимней войне, продолжавшейся 104 дня и 4 часа. И сделаем выводы, ошибки не должны повторяться.

Трушкин Михаил,

Бирлов Артём

Специально для «Народного Собора»