Конец и вновь начало

Кризис знаменует конец эпохи материализма.

С конца 2008 года одним из наиболее употребляемых слов стало слово «кризис». Экономический, финансовый, политический, социальный – эти эпитеты используются, чтобы описать происходящие события, но такого рода описание игнорирует самую суть этого слова. Нужно говорить не «какой кризис», а «кризис чего». И тут есть один четкий ответ: текущий кризис есть кризис общественного устройства, возникшего после Второй мировой войны, где экономика подчинила себе все остальные сферы жизни общества.

Как все начиналось

Почему именно Второй мировой? Экономисты, говоря о причинах происходящих событий, указывают на 80-е и рейганомику. С точки зрения финансов можно говорить о 80-х и Р. Рейгане как о проводнике финансовой модели, которая рушится на наших глазах, но с точки зрения политики отсчет вести нужно именно с конца Второй мировой войны. Именно тогда Европа окончательно «обожглась» активной политикой и жаждала тихой и спокойной мирной жизни под чьим-нибудь «зонтиком безопасности». Яркие политические фигуры правого толка начинали ассоциироваться с диктаторами Б. Муссолини и А. Гитлером, а постоянно раскручиваемая «красная угроза» вывела из политики радикально настроенных левых. В результате этой искусственной дегенерации политического класса Европа получила умеренных центристских политиков, которые были заложниками партийной бюрократии и не были способны на хоть какие-то серьезные шаги, т.е. политических импотентов.

В результате войны Европа утратила роль мирового политического центра: центры принятия решений глобального масштаба разместились в двух городах – Москве и Вашингтоне. Поэтому политическая жизнь в Европе стала быстро деградировать до управления экономикой – экономика вторглась в политику и поглотила ее, попутно оставляя за бортом сколь бы то ни было сильных личностей, которых было бы тяжело контролировать. Их заменили импотентами, не способными придумать ничего умнее популистских обещаний расширять социальный пакет.

В СССР же со смертью И. Сталина закончилось время, когда чиновник за свои прегрешения мог быть осужден вплоть до расстрела. Смерть И. Сталина была безусловным облегчением для властной элиты, которая начала поднимать голову и уже через 13 лет завершила эпоху вождей, свергнув Н. Хрущева и посадив удобного Л. Брежнева. В России также началась дегенерация политиков.

Для США поворотным моментом стал «маккартизм», принявший размах охоты на ведьм, благодаря которому появилась возможность пугать электорат «призраком генерала МакАртура». Окончательный же удар по политике был нанесен убийством Джона Кеннеди, который отважился пойти против диктата ФРС (указ № 11110). После убийства Дж. Кеннеди президенты США были не ведущими, а ведомыми (яркий пример – Джеральд Форд, совершенно безликий президент, правивший с 1974 по 1977). С тех пор экономика (точнее, экономическая элита) начала определять политику, лишив ее ярких личностей.

Культурная революция

Концепция постиндустриального общества оправдала вторжение экономики в культуру, а маркетинговый подход к ведению бизнеса и развитие рекламы коммерциализировали культурные образы, таким образом опошлив их. Необходимость стимулирования спроса привела к возникновению «общества потребления» – культура начала обслуживать экономику.

Сейчас уже говорят не о музыке или театре, а о показушном предприятии (шоу-бизнес). И эта смена понятий симптоматична: искусство стало коммерческим, его цель – деньги.

Одновременно именно материальный достаток стал решающим фактором при оценке положения того или иного человека в обществе. Именно по этой причине даже в такой благополучной стране, как США, наука (например, космонавтика) стремительно стареет – молодые ученые ищут работу не в науке, а в коммерции, а направления «экономика» нет в редком вузе.

Экономика проникла во все сферы жизни общества и не просто подчинила их себе, но откровенно паразитирует, лишая политику, искусство и науку, прежде всего, кадров.

Кризис панэкономизма

Тот кризис, который мы наблюдаем сейчас, есть не просто кризис финансовой модели, и одной перестройкой «финансовой архитектуры» дело тут не ограничится. Текущий кризис есть кризис панэкономизма, модели устройства общества, где политика и культура поглощены экономикой и обслуживают ее. Мировая экономика впала в кризис оттого, что исчерпала все пространство для роста и истощила все резервы для стимулирования спроса – роли политиков исполняют беспомощные импотенты, деятели культуры демонстрируют бескультурье, наука лишена кадров и не способна осуществить по-настоящему прорывные открытия, которые могли бы вывести человечество на новый уровень. Это и есть современный кризис: верхи не могут, а низы не хотят идти вперед; все судорожно цепляются за прекрасное вчера, счет к оплате за которое уже предъявлен.

В чем причина?

Причиной гипертрофированной роли экономики является материализм, суть которого есть не просто провозглашение первенства материальной стороны над духовной, но отрицание духовной стороны, ее съеживание до размера придатка. Между либерализмом, социализмом и коммунизмом есть много отличий, но объединяет их одно – конечная цель, то, к чему они ведут, – комфортное материальное потребление. Кто-то призывает потреблять сегодня (либералы), кто-то – завтра (коммунисты), но вектор они выстраивают один и тот же: экономика ставится во главу угла, а все остальные сферы жизни общества обслуживают ее.

Но, судя по всему, экономика не выдержала такого поглощения. Уже в конце 80-х – начале 90-х естественный спрос перестал удовлетворять экономику, и его нужно было нарастить методом промывки мозгов (стимулировать потребительство) и расширения кредитования. Что из этого вышло, мы видим: человеческая жадность привела к тому, что самые развитые и богатые страны являются одновременно и самыми крупными должниками. Многочисленные съезды «Большой двадцатки» показали полную неспособность решить проблему: узкие лбы не могут выйти за пределы поставленных рамок.

И вот почему: современная экономика рассчитана на потребительский спрос, который стимулируется расширенным кредитованием и социальной поддержкой. Если государства урежут социальные расходы, к чему, собственно, пришли министры финансов и главы центральных банков стран «Большой двадцатки» на недавнем саммите, то это вызовет сокращение спроса и, как следствие, выручки предприятий и домохозяйств, а значит, и доходов бюджета. И расходы придется вновь сокращать, повторяя виток спирали.

Выход есть

Есть популярный вид головоломок, где ставится та или иная задача и обозначаются рамки. Решить ее можно только выйдя за эти рамки. Видимо, пришла пора это сделать.

Восстановить баланс – вот выход. Но легко сказать. Еще одна проблема заключается в том, что толком неизвестно, каков он, баланс. Однако, зная в чем причина, мы можем правильно подобрать средство решения проблемы: если перекос был вызван материализмом, то, видимо, исправить его можно идеализмом, возвратом к религии.

Судите сами: в т.н. развитых странах создан потребительский рай, а рождаемость, например, в Германии, ниже российской! И это несмотря на ее поддержку деньгами. Но, как видим, не все можно купить за деньги. Вымирание экономически развитых стран – явный провал материализма!

Почему же возврат к религии выведет человечество из кризиса? У христианской церкви есть богатый опыт балансирования между земным и небесным, и глупо было бы этот опыт игнорировать. Такого опыта нет у государств, т.к. они заняты земными делами, и тем более нет его у финансистов. Это с одной стороны.

С другой стороны, можно указать на такое явление, как резонанс: при совпадении частот импульсов их сила и амплитуда возрастают. Таким образом, если выстроить жизнь, в том числе хозяйственную, в соответствии с традициями и нормами религии, то обществу в целом будет сопутствовать успех ввиду этого явления. Здесь следует подчеркнуть, что слово «в целом» означает относительно равномерный прогресс по всем сферам, а не рост одного аспекта (благосостояния) за счет других и, как следствие, уязвимость общества в целом.

Вывод следующий: нынешние попытки справиться с кризисом заранее обречены на провал, т.к. в рамках нынешней модели общественного устройства, где экономика перетянула одеяло на себя, выход из кризиса невозможен. Решение возможно только через выход за рамки экономики, начало построения гармоничного общества с опорой на традиции, стержнем которых является религия. Старому материалистическому миру приходит конец. Мир христианский вновь начинается.

Роман Иноземцев

Специально для движения «Народный Собор»