Константин Соколов: «Корея – болевая точка Китая».

Продолжение интервью с Вице-президентом Академии геополитических проблем, членом Президиума Центрального Совета Движения «Народный Собор» Константином Соколовым.

Часть 3. Корея – болевая точка Китая

А.Б.: Хотелось бы обсудить основных геополитических игроков Дальнего Востока. Это стратегическое направление для нашей страны. Начнём с самого восточного края – Страны Восходящего Солнца.

К.С.: Есть две Японии. Одна — до Второй мировой войны, а вторая — после. Исторически, Япония, была многими веками зажата огромной Китайской империей, вынуждена развиваться за счет внутренних ресурсов, не претендовала на то, чтобы контролировать что-то вокруг себя (рядом был могучий Китай, и только политика изоляции позволяла Японии выжить самостоятельно, а не в рабстве). Она исчерпала свои внутренние ресурсы и, к концу ХIХ века, оказалась вынуждена заниматься экспансией, сначала в каких-то локальных точках в юго-восточной Азии. Объективные потребности перенаселенной Японии взращивали там воинственный дух. Поэтому как страна, имеющая объективные захватнические интересы, она оказалась союзником Германии. Интрига Второй мировой войны состояла в том, выступит ли Япония в вооружённую борьбу против СССР или нет. Благодаря определенным политическим действиям удалось этого избежать.

После Второй мировой войны Япония, по сути, оказалась под оккупационным режимом США. Хотя там формально, на определенных условиях, была предоставлена возможность самостоятельности, из Японии сделали то, что многие годы именовалось «непотопляемым авианосцем США». Это был журналистский, пропагандистский термин, даже ярлык. Всем понятный и привычный.

Японский потенциал целенаправленно взращивали главные мировые силы. Надо хорошо понимать, что «японское чудо» само по себе произойти не могло. Никакое японское трудолюбие и дисциплина этого не могли гарантировать. Дело в том, что любая новая технология требует серьезных затрат, на исследования и разработку. Для того чтобы она окупилась, она должна выйти на рынок, то есть иметь широкий круг потребителей. При численности населения, которая сейчас достигла около 120 миллионов человек, а тогда была еще меньше, Япония просто по объему внутреннего рынка такой широкий спектр новых технологических разработок иметь не могла. Значит, её выход на западный рынок был обеспечен крупнейшими мировыми фирмами, причём совершенно искусственно, по политическим соображениям. Конкурентная борьба жестока, и никто не будет предоставлять своим конкурентам возможность защищать свои интересы, если только эти интересы не являются общими.

Послевоенная Япония была практически полностью освобождена от расходов на оборону, что является крупнейшей статьёй расходов для любого государства. Это равноценно тому, что стал действовать постоянный источник даровых инвестиций, феноменального могущества. С другой стороны, Запад за свой счёт предоставил ей права на международной арене, которые обычно не могут быть обеспечены без соответствующего военного потенциала. Прежде всего, право на захват обширных рынков, экономическую экспансию.

В данном случае, определенный экономический ущерб для США в связи с развитием Японии с лихвой компенсировался экономией на затратах в военно-политическом противостоянии с блоком социалистических стран. Потому что сам фактор наличия проамерикански ориентированной и сильной Японии, которая находится под боком у коммунистического Китая и коммунистического СССР, в стратегическом плане действовал очень сильно, это был один из важнейших факторов мировой политики. Кстати, надо понимать, что сейчас, когда формально коммунистический Китай уже встал на рельсы капиталистического развития (пока частично управляемого государством), там появились иностранные капиталы, и мощный слой национального капитала, создалась новая геополитическая ситуация. Нет СССР, нет и прежнего Китая. Мы живем в других условиях, и роль Японии в старой схеме геополитического противостояния исчерпана. Теперь для Западного мира обеспечение ей каких-то льготных условий за свой счет не очень нужно. Поэтому ситуация в отношении Японии скоро изменится, причём очень сильно. Как со стороны Запада, так и со стороны её окружения в Юго-Восточной Азии. Ей придётся отвечать за длительное предательство собратьев по цивилизации, что гораздо хуже потери каких-то экономических льгот.

А.Б.: Что вы можете сказать о ситуации в Корее?

К.С.: Корея в целом, и Северная Корея в отдельности, исторически очень сильно связана с Китаем. В последний исторический период, после возникновения КНР, Северная Корея была связана с ним в условиях жесточайшего противостояния мировым силам, на уровне повседневного выживания, поэтому там связи очень тесные.

Почему сейчас обостряется ситуация вокруг Кореи и кто её обостряет? Её обостряют, понятное дело, США и Южная Корея. Смехотворно предполагать, что эта крохотная страна, избравшая много десятилетий назад стратегию развития с опорой на внутренние силы, представляет реальную угрозу для наиболее развитых стран мира. Вопрос, конечно, не в Корее, а в Китае. События происходят в рамках той же самой схемы, в которой США обостряют ситуацию и с другого конца Китая — в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, с его сепаратистскими настроениями, и ситуацию в пограничных областях, то есть это Афганистан, Пакистан и т.д. Грубо говоря, Китай, с двух сторон, начинают брать в клещи, более того, пытаются разыграть «тибетскую карту» и другие внутренние противоречия, например, движение фалуньгун. Это даже выше стратегии – это геополитика, которая реализуется десятилетиями, поколениями. Зачем это нужно? Никто не собирается ждать, когда Китай по своей совокупной экономической, промышленной мощи превзойдет США. По некоторым расчетам это может произойти в течение ближайших нескольких лет. Поэтому в Китае нужно подорвать его внутренний потенциал. Соответственно, вокруг него (полагаю, в недалёком будущем – и внутри) обостряется ситуация. А Корея – болевая точка Китая.

А.Б.: Китай пока еще не находится под контролем Запада?

К.С.: Я бы не сказал. Конечно, Китай в силу традиций и внутреннего устройства, огромной человеческой массы, во многом ещё сохраняет свою самостоятельность. Но уже в меньшей степени, чем обсуждавшийся нами Иран. Надо понимать, что капиталы китайских богачей лежат в западных банках, рассчитываются не только в юанях, но и в западной валюте. Ещё больше их привязывает к мировой финансово-политической системе огромная китайская собственность за пределами Китая. Если бы юань не корреспондировался с западной валютой, то в юанях что-то хранить смысла особого не было бы. Может быть, я слишком упростил вопрос. Материальное и духовное не сопоставимо по качеству. Дело не только в юанях и долларах. Дело в том, что счастливое будущее народа там пытаются рассчитать по правилам «золотого тельца», в деньгах, а не в духовных ценностях. Поэтому влияние Запада в Китае уже очень велико.

Кроме того, главная проблема для Запада не в установлении контроля над Китаем. Вопрос состоит в другом – Западу требуется, прежде всего, радикально сократить огромную численность населения в Китае (точнее – во всей Юго-Восточной Азии, где проживает большинство человечества). Быстрое промышленное развитие Китая и сопредельных стран, при такой численности населения, начинает обеспечивать огромные, неприемлемые даже по экологическим требованиям, энергопотребление и промышленные выбросы в атмосферу Земли. Не говоря уже о том, что китайская элита как самостоятельный геополитический игрок с могучим совокупным потенциалом Западу не нужна. Поэтому определённая мера внешнего контроля Китая требуется только для обеспечения условий невиданного по масштабам разрушительного сценария в этой части мира.

Продолжение следует…