Марин, дочь Жана-Мари…
Итоги первого тура президентских выборов во Франции, вероятно, будут обсуждаться и после второго тура, который последует 6 мая.
И это не удивительно: хотя во второй тур прошли, как и ожидалось, два фаворита — действующий президент, лидер голлистской партии Николя Саркози и лидер Социалистической партии Франсуа Олланд, но главным победителем оказался другой лидер. Речь идет о Марин Ле Пен, возглавляющую партию Национальный Фронт. Хотя она не станет президентом в 2012 году, все же именно от ее электората (а это — практически каждый пятый француз) зависит, в конечном счете, судьба того кандидата, который и станет победителем во втором туре.
В любом случае, во Франции теперь без Марин Ле Пен и Национального Фронта в политике не обойтись. При этом Марин является тем политиком, популярность которого все время растет, а социальная база ее партии неуклонно расширяется.
Марин достаточно молода — ей 43 года, а во Франции молодость для политика скорее недостаток (вспомним, что Тьер, Клемансо, Петен и де Голль возглавляли страну в весьма преклонном возрасте). Но такой успешный ранний старт свидетельствует, что перспективы у энергичной Марин огромные. Марин разведена (для искренних католиков, всегда голосующих за Национальный Фронт, это также недостаток). Но у Марин трое детей, и это смягчает многое. Так что Марин еще может стать президентом Франции. Кто же она, эта белокурая воительница за национальную идентичность Франции?
Мой папа — герой
Марин является дочерью Жана-Мари Ле Пена, основателя и многолетнего лидера Национального Фронта. Напомним некоторые моменты биографии этого выдающегося политика, биография которого читается как роман Дюма. Жан-Мари Ле Пен родился в бретонской деревне Сен-Тринити-сюр-Мер. Он происходил из простой семьи. Его отец был моряком, мать вела домашнее хозяйство. В годы немецкой оккупации 16-летний Ле Пен участвовал в Сопротивлении, сражаясь в рядах "маки" (так называли французских партизан). После победы Ле Пен поступил в Сорбонну, на факультет права. Впрочем, он не только грыз гранит науки, но и активно участвовал в политической деятельности. Он примкнул к правым студенческим группам и вскоре благодаря ораторским и организаторским способностям стал одним из лидеров парижского студенчества.
Франция после 1945 г. не знала мира. Шла колониальная война в Индокитае, и Ле Пен счел, что патриот Франции не может оставаться в стороне. Он завербовался в парашютно-десантные войска и отправился на войну. В 1954 г. французы потерпели поражение и оставили Индокитай, не без злорадства предоставив возможность продолжать борьбу с коммунизмом во Вьетнаме американцам. Ле Пен вернулся из Индокитая полный решимости продолжать борьбу с противниками французской империи.
В 50-е гг. Ле Пен был активистом националистических организаций. Это было опасным занятием, и как-то в одной из уличных потасовок с коммунистами ему повредили левый глаз. Между тем политическая жизнь страны того времени отличалась невероятным даже для Франции ожесточением. Главнейшей проблемой была очередная колониальная война, на этот раз в Алжире. Юридически Алжир не считался колонией, а был составной частью французского государства. Из 9 млн. жителей Алжира свыше 1 млн. составляли французы. Поднявшие в 1954 г. восстание арабы с самого начала добивались изгнания или уничтожения всех алжирских европейцев. При этом левые партии полностью поддержали арабов. Коммунисты требовали "освободить Алжир", троцкисты совместно с арабами участвовали в террористических актах, знаменитый философ Ж.-П.Сартр призывал французских солдат дезертировать. Среди правых царил разброд. Многие из них считали, что Алжир обходится слишком дорого, что хватит кормить Алжир и лучше предоставить его своей судьбе. К такой мысли пришел живший в отставке, но желающий вернуться к власти генерал де Голль.
Ле Пен примкнул к сторонникам французского Алжира. В 1956 г. Ле Пен стал депутатом парламента, (самым молодым по возрасту), призывая с парламентской трибуны бороться за французский Алжир. Правда, вскоре он решил показать своим избирателям пример непарламентской защиты французских владений. В 1957 г. Ле Пен вновь вступил в армию и отправился на свою третью войну.
На этой войне он стал героем, получив много боевых наград, но вместе с тем ему пришлось вновь убедиться в том, что в наше время войны проигрываются в тылу. Пока солдаты проливали кровь, политиканы готовили "сдачу" Алжира. Ле Пен, демобилизовавшись, вновь стал бороться за французский Алжир парламентскими методами.
Тем временем кризис политической системы Франции принял особо острые формы. 13 мая 1958 г. расквартированная в Алжире армия подняла восстание, требуя установления в стране "твердой власти". Восстание 13 мая привело к установлению во Франции нового конституционного порядка, т.н. Пятой республики. Президентом страны стал де Голль. Борьба за французский Алжир кончилась поражением — де Голль "отпустил" Алжир. Миллион французов бежал в метрополию. ОАС была разгромлена. Французская империя ушла в прошлое.
Для Жана-Мари Ле Пена начался период вынужденного политического безделья. Он не оставил политику, участвуя в предвыборных кампаниях различных правых кандидатов. Постепенно Ле Пен превращался в значительную политическую фигуру. Его ораторские способности, умение находить объединяющую всех французских патриотов тактическую и стратегическую программу, выдвинуть "ударный" и актуальный лозунг, сделали его бесспорным лидером правой оппозиции Пятой республике.
10 июня 1972 г. на Учредительном съезде в Париже был создан Национальный Фронт (НФ), объединивший большинство организаций национальной оппозиции. Лидером НФ стал Ле Пен.
Первоначально НФ ничем не выделялся на фоне мелких партий, которых во Франции всегда было множество. В 1974 г. Ле Пен впервые участвовал в президентских выборах, набрав 190 тыс. голосов, что составляло 0,62% голосов, заняв седьмое место из 12 кандидатов. Таково было не впечатляющее начало Национального Фронта. В то время только оптимист мог предсказать, что НФ станет одной из ведущих партий Франции.
Национальный Фронт против пришельцев
После Второй мировой войны, особенно с 60-х гг., Франция стала радикально меняться в этническом плане. Начался стремительный процесс «смугления» страны. Франция с давних пор была страной, принимающих иммигрантов. Так, еще в 1851 году в стране проживали 655 тысяч иностранцев. В 1881 году их численность во Франции превысила 1 миллион, в 1921 году иностранцев было уже 1,5 миллиона, а уже в 1931 году во Франции иностранцев насчитывалось 2 715 тысяч, что составляло 8 % населения. На самом деле число иностранцев необходимо увеличить, поскольку натурализованные (принявшие французское гражданство) учитывались статисткой как французы. И все же тогдашние иностранцы, среди которых преобладали итальянцы, поляки, испанцы, русские, бельгийцы и другие европейцы, приехав во Францию, работали в поте лица, и когда требовалось, сражались за свою новую Родину с оружием в руках. Европейские иммигранты практически все были христианами, стремились интегрироваться во французскую жизнь. Обычно во втором-третьем поколении их потомки окончательно превращались в французов.
Но с 60-х гг. большинство иностранцев стали составлять "цветные", предпочитающие жить на пособия. В основном они принципиально не собирались интегрироваться во французскую культуру, зато предпочитали навязывать Франции свою. Положение осложнялось высокой рождаемостью иммигрантов при демографическом кризисе, уже давно характерном для коренного населения Франции. Во всех городах страны, включая самые глухие провинциальные, возникли арабские кварталы, в которых до половины жителей никогда не учились, не работали и не собирались делать этого впредь. Даже наиболее либерально настроенные французы признают, что иммигранты вносят огромный "вклад" в распространение преступности, а большинство преступных групп в стране являются этническими землячествами. Значительная часть социальных расходов страны тратиться на вспомоществование иммигрантов. При этом рост нефранцузского населения Франции идет невиданными темпами. Многие иммигранты, осев во Франции, предпочитают работать только репродуктивными органами, производя на свет множество детей, на которых Французская республик выплачивает пособия, на которые живут целые кланы пришельцев.
Считается, что в наступившем XXI веке до 45% жителей Франции не являются этническими французами. По доле негров и мулатов в общей доле населения Франция стала напоминать Бразилию. Начался стремительный процесс "почернения" и "посмугления" Франции. Удивляться тому, что иммигранты заводили помногу детей и получали на них пособия, которое на своей родине не смогли бы заработать в поте лица, видимо, не стоит.
Между тем, настоящие французы должны были своим трудом и своими налогами содержать эту паразитическую массу. Недаром говорится, что самыми социально незащищенными во Франции являются работающие французы. Рано или поздно в стране должна была возникнуть политическая сила, ставящая перед собой целью борьбу с таким положением. Ею стал Национальный Фронт.
В своей программе "За Францию" НФ указал на 5 элементов национального упадка Франции: 1) падение рождаемости у коренных французов, 2) кризис национальной идентичности, выражающийся в забвении французами национальной истории, языка и культуры, 3) рост преступности, 4) терпимость властей к терроризму, 5) ослабление международного престижа Франции. Иностранная иммиграция оказывала непосредственное влияние на все эти элементы. Неудивительно, что именно борьба с заселением страны иностранцами стала одним из главных требований НФ.
Ле Пен, обращал внимание на то, что иммиграция давно утратила значение как источник пополнения трудовой силы для Франции, а является средством подрыва национальной идентичности страны, распространения космополитических "общечеловеческих" настроений. Сильная своим национальным духом, вдохновляемая своей великой историей, великолепием культуры, Франция является серьезным препятствием для современного глобализма. Для того, что бы превратить великую державу в провинцию Евросоюза и грядущего безнационального миропорядка, необходим этнический подрыв Франции, превращение нации в совокупность населения.
В борьбе за сохранение национальной идентичности НФ выдвинул близкие сердцу настоящих французов лозунги: "Французы прежде всего!", "Французская Франция в европейской Европе!", "Два миллиона безработных — это два миллиона лишних иммигрантов", "Нет — феминизму, да — женщине и семье, нет — терпимому обществу, да — морали!". НФ требует восстановить смертную казнь для особо опасных преступников, запретить "браки" между гомосексуалистами, принятия мер по социальной защите французов и отмены льгот для паразитирующих иммигрантов. О том, что такие лозунги падают на подготовленную почву, свидетельствуют результаты выборов.
Ле Пен участвовал во всех президентских выборах, каждый раз увеличивая свой электорат. В 1988 г за него отдали голоса 14,4%, в 1995 г — уже 15,1%, в 2002 — 17%. Ле Пен попал в кину рекордов Гиннеса как кандидат в президенты, увеличивший свой электорат в более, чем в 100 раз! Большая фракция НФ появилась как во французском, так и в Европейском парламенте. В большинство муниципалитетов страны также избирались представители НФ. Представители НФ становились мэрами ряда городов (Витроль, Тулон, Оранж, Мариньян).
К началу XXI века НФ превратился в прочную и эффективную организационную структуру, имевшую боле 100 тысяч членов. Помимо партийцев, НФ опирается на множество подконтрольных «национальных клубов» — молодежных, студенческих, спортивных, женских, ветеранских, предпринимательских организаций. И все же НФ оставался в своеобразном политическом гетто, поскольку все остальные системные партии блокировались против фронтовиков. Не случайно количество голосов, полученных на выборах НФ, обычно не соответствовал количеству депутатских мест. Такова уникальная мажоритарная избирательная система во Франции.
Становление политика
Марин родилась 5 августа 1968 года, когда ее отец был еще малоизвестным деятелем, активистом микроскопических партий. Она была третьим ребенком Жана — Мари и Пиеретт Ле Пен. О том, что такое политическая жизнь, она поняла уже в 8 лет, в 1976 году, когда в их доме в Париже прогрел сильный взрыв. Никто не пострадал, но об аромате французской политики Марин уже узнала. Этот террористический акт никогда не был расследован. Виновные не найдены.
Тем не менее, Марин могла считать, что детство у нее было счастливым. Жан-Мари был примерным отцом своих троих дочек. Марин всегда была папиной дочкой, и в буквальном смысле с детства стала помощницей отца в политических делах. В 1984 году Пиеретт Ле Пен, забрав вещи, оставила дом и детей, ушла к другому мужчине. В результате семейной драмы все три дочки еще теснее сплотились вокруг отца.
Увы, Пиеретт постоянно выступала в печати с обвинениями своего бывшего мужа в антисемитизме, расизме и прочих грехах в глазах либеральных общечеловеков, снимаясь при этом в Плейбое. Понятно, как нелегко это отразилось на Марин. Но, впрочем, по видимому, это также и закалило ее характер.
Марин закончила Парижский университет, работала адвокатом. С 18 лет она состояла в Национальном Фронте. В 2002 году она была начальником избирательного штаба своего отца, и ошеломляющий успех Жана-Мари Ле Пена на тех выборах свидетельствовал об эффективности работы Марин и ее команды. В НФ Марин постепенно превращалась в одного из руководителей. С 2003 года Марин являлась исполнительным вице-президентом, то есть став официальным заместителем своего отца в партии. В 2004 году Марин стала депутатом Европарламента.
Наконец, в начале 2011 года Жан-Мари Ле Пен, которому уже исполнилось 82 года, сложил с себя полномочия главы НФ. На партийных выборах нового лидера более двух третей голосов были отданы именно ей. Это было свидетельство того, что не только и не столько родственная связь, сколько личные деловые качества сделали Марин лидером партии.
Марин было необходимо за год до президентских выборов «продать» себя избирателям, и выйти из тени отца как самостоятельному политику. Кроме того, необходимо было обновить идеологию и лозунги Национального Фронта. И Марин за год добилась много.
Она обновила лозунги НФ. Если ее отец, да и другие националистические политики сосредотачивали все энергию на выступлениях против иммигрантов, Марин сделала упор на критике глобализма и всей неолиберальной системы, европейской интеграции. И если на выборах 2012 года кандидаты выступали с красивыми, но абстрактными лозунгами типа «Сильная Франция» или «Шестая республика», то НФ выступил с четкой и конкретной социальной и внешнеполитической программой. Результатом было то, что на выборах за НФ проголосовали многие традиционные левые.
Так говорит Марин Ле Пен
Чтобы составить представление о программе НФ, столь очаровавших многих французов, дадим слово самой Марин. Вот ее высказывания о разных проблемах Франции и мира, которые она дала за три дня до выборов изданию "Le Nouvel Observateur":
Le Nouvel Observateur: ПутинскаяРоссия— этодемократия?
Марин Ле Пен: С конституционной точки зрения ничто не позволяет утверждать обратное. Насколько мне известно, там нет единственной политической партии, и ни один серьезный аналитик не может не признать, что Владимир Путин пользуется широкой народной поддержкой, и что у него есть прочное большинство. Если вы почитаете российскую прессу, то поймете, что тон оппозиционных газет по отношению к Путину гораздо свободнее и резче, чем мы это видим во Франции по поводу Саркози. Наша проблема по отношению к России заключается в том, что на наше восприятие оказывают влияние стратегические представления, которые закрепили в наших доминирующих СМИ враждебные к российскому национал-прагматизму американские и европейские идеологические сети.
— Поддержите ли вы бомбардировку иранских ядерных объектов в случае провала переговоров?
— Бомбардировка суверенного государства, которое первым не напало на вас, представляет собой очень серьезное нарушение международного права. Мы всегда были одними из самых упорных сторонников уважения национального суверенитета. Кроме того, что вообще подразумевается под этими «иранскими ядерными объектами»? В настоящий момент у нас нет никаких доказательств того, что иранцы вышли за пределы гражданской ядерной программы. Вообще, даже если это и так, они отнюдь не были бы первыми, кто пошел на это, не посчитавшись с мнением существующих «ядерных держав». Насколько мне известно, ни одна из стран, у которых есть атомное оружие, никогда не спрашивала ни у кого никаких разрешений, ни США, ни Франция, ни Израиль и ни Пакистан… Так, нужно ли нам втягивать мир в войну с непредсказуемыми последствиями только потому, что от нас этого требуют некоторые иностранные государства?
— Готовы ли вы признать палестинское государство в случае одностороннего провозглашения независимости?
— Да. Мы отстаиваем право народов на суверенитет и безопасное существование. У израильтян есть право на государство, значит, и у палестинцев тоже. Слово «односторонний» обманчиво. В истории человечества ни один народ не появился благодаря внешним силам. Все они взяли свою судьбу в собственные руки и решили отстоять свои права. В то же время мы всячески осуждаем использование терроризма в качестве средства достижения политических целей. И всегда предельно четко отмечали этот момент. Убийство ни в чем неповинных мирных жителей несовместимо с нашими взглядами на политическую борьбу. К сожалению, это относится не только к арабским или исламским террористам, так как от рук НАТО тоже погибло множество невинных людей в Сербии, Ираке, Афганистане и Ливии!
— Сколько еще французская армия будет оставаться в Афганистане?
— Если меня изберут президентом Республики, наши войска будут немедленно выведены из Афганистана. Эта война было ошибкой, и мы всегда говорили об этом. Наши правительства пожертвовали множеством жизней ради войны, единственной целью которой было помочь американцам в их безвыходной авантюре. Интересы нашей страны не были под угрозой, однако многим нашим солдатам пришлось заплатить высшую цену, и это будет еще долго висеть грузом на совести нашего руководства, если, конечно, она у него вообще есть. Сегодня Франции необходимо сосредоточить усилия на защите своих ключевых интересов и влияния в мире, а не заниматься поддержкой американской геополитики.
— Нужно ли Франции выйти из объединенного командования НАТО?
— Да, нужно. Причем как можно быстрее, потому что НАТО — это альянс времен холодной войны, биполярного мира, в котором противостояли друг другу США и СССР. Сегодня мы живем в многополярном мире, но все еще входим в принадлежащий другой эпохе блок. Если меня изберут президентом Республики, Франция приведет свои стратегические механизмы в соответствие современным условиям. Франции нужно переосмыслить направления стратегического партнерства: Европа, Россия, периферия Средиземноморья. Разумеется, такое переустройство стратегических инструментов необходимо по-дружески обсудить с нашими нынешними партнерами. Наш подход ни в коем случае не является агрессивным или идеологизированным. Его основа — это прагматизм с опорой на четкие и решительные геополитические взгляды….
— Вы поддерживаете вступление Турции в Европейский Союз?
— Нет. Европейский Союз имеет смысл только как клуб европейских стран, то есть государств, которые относятся к одной и той же, европейской цивилизации, наследнице Древней Греции, Рима, христианства и современных идей. Турция и турецкоязычный мир принадлежат к иному геополитическому образованию, которое соприкасается с персидским и арабским миром. Да, я за прочное стратегическое партнерство с Турцией, но для этого нам самим нужно заниматься только тем, что нас касается, а не поступать как французский парламент, который без спроса сует нос в турецко-армянскую историю! А наши противники из СНД и соцпартии явно решили сделать постоянные противоречия принципом работы правительства.
— Как покончить с неоколониальной политикой Франции в Африке?
— Эта стратегия серьезно коррумпировала нашу африканскую политику и, как следствие, нашу собственную политическую систему. Вместо того чтобы помогать самым достойным африканцам управлять их страной, мы отдали предпочтение жалким и продажным лидерам. Эта политика — настоящий позор, который, увы, является лишь логическим продолжением того, как мы ушли из Алжира. Мы неизменно пренебрегали теми, кто искренне любил одновременно Африку и Францию. А действовать нужно с точностью до наоборот: уважать суверенитет франкоязычных африканских стран, помочь лучшим из представителей их элиты управлять ими, выстраивать равноправное и устойчивое партнерство с прицелом на будущее. Моя работа на посту президента поможет африканцам укрепить их суверенитет, обеспечить развитие и защитить стратегические ресурсы (нефть, вода, полезные ископаемые).
— Что можно сделать в Сирии? Нужно ли вооружать оппозицию?
— Поведение французского правительства в Сирии совершенно безответственно. Его ошибка становится лишь тяжелее с учетом недавнего опыта вмешательства в Ливии. Нынешняя ситуация в Сирии, как и вчерашнее положение в Ливии, не сводится к противостоянию «диктатора и народа». Если присмотреться, становится ясно, что она представляет собой проявление гражданской войны между несколькими составляющими страны. Как это уже было в Ливии, мы встаем на сторону тех, кто выступает за исламское общество, и ослабляем тех, кто пытается, пусть и авторитарными методами, вести страну к светскому и современному государству. Как мне кажется, место женщины в обществе является неотъемлемой частью демократического вопроса, о чем, по-видимому, забывают господа Бернар-Анри Леви, Жюппе, Саркози и поддерживающие их социалисты. Мне кажется, что в конечном итоге эти авторитарные процессы привели бы к настоящей демократии. Тем не менее, укоренившиеся в наших обществах наивные и поспешные взгляды, воплощением которых является Ален Жюппе, на самом деле служат прикрытием для неприглядных стратегических интересов, ведут к разрушению естественных исторических циклов и тянут арабские страны в каменный век. Вчера так было в Ираке, а сегодня при Саркози — в Ливии и Сирии. Через несколько лет у тех, кто поддерживает вмешательство, спросят, правильно ли они поступили, когда встали на сторону Катара и Саудовской Аравии.
— Нужно ли выбирать президента Европейского Союза прямым голосованием?
— Разумеется, нет. Мы выступаем за Европу суверенных наций и хотим вернуть политическую власть европейским народам, а это предложение противоречит нашим целям. Оно может углубить разлом между европейскими народами и искусственной внешней структурой, которую поставили над ними. Да и вообще, как люди будут голосовать? Вы думаете, что национальные соображения не будут играть определяющую роль по сравнению с личностью предложенных кандидатов? Ключевым моментом будет демография различных государств. Мы получим ситуацию, похожую на то, что сейчас происходит в Ираке, где президент — шиит, потому что большинство населения тоже шииты. Или же наоборот у нас будет нечто вроде «идеального кандидата» из маленькой страны, который не будет мешать никому, и в первую очередь американцам. Другими словами, в таком случае мы можем распрощаться с мыслью о сильной Европе. Нам необходимо пересмотреть европейскую систему и выстроить ее на основе национальных государств: это единственный способ восстановить европейскую геополитику и настоящую демократию для европейцев! (http://inosmi.ru/europe/20120419/190806582.html).
Не правда ли, ответы Марин свидетельствует и ее уме, и о чувстве такта, и подкованности в области международных отношений. Пожелаем ей стать президентом Франции и выполнить замечательный лозунг ее отца — «Французская Франция в европейской Европе»!