Модернизация глазами инженера
Нехватка технических кадров превращает нас в банановую республику.
Я человек простой. Писать витиевато не умею. Но считаю, что в некоторых областях человеческой деятельности разбираюсь неплохо. Ко мне можно применить громкое слово «специалист», причём не менеджер по продажам жвачки с прилавка и не администратор в «Макдоналдсе». Я инженер. Не инженер-айтишник, что тоже важно, а работаю на производстве. Точнее его проектирую. Из-под моей руки выходят десятиметровые экстракционные колонны и батареи вертикальных кипятильников. А ещё я национал-патриот и увлекаюсь историей науки.
Мне повезло с шефом, с генеральным директором: он патриот. Если надо заказать оборудование, то на наших заводах, если построить установку, то в Твери, а не в Техасе, пусть даже иногда в ущерб прибыли. Но чем больше я работаю в нашей фирме, тем чаще сталкиваюсь с вопиющим несоответствием слов наших властей и реального положения дел в промышленности. Сегодня нам говорят об увеличении доли инноваций в нашей стране, что, безусловно, должно вернуть нашей стране статус великой державы. Но на практике наше производство практически не развивается, мы живём на технологиях двадцатилетней давности.
Наша фирма старается продать иностранным партнёрам оборудование, спроектированное нами самими и построенное в России. Пока нам это удаётся, но вот качество сборки, отношение к своему продукту, у наших заводов оставляет желать лучшего. Зачастую спасает только цена, которая на порядок ниже, чем у иностранных аналогов.
Если мы хотим построить конкурентоспособную экономику, нам необходимо выпускать не только дешёвую, но и качественную продукцию. Иначе мы рискуем окончательно превратиться в банановую республику, живущую только на экспорте сырья. Процесс такого превращения идёт уже довольно давно. Главным препятствием нашего развития по праву можно считать катастрофическое уменьшение числа квалифицированных технических кадров. Добывать ресурсы мы можем, а вот с переработкой дела обстоят гораздо хуже.
Одной из самых сильных отраслей российской промышленности является нефтегазовый комплекс. Сегодня Россия является одним из крупнейших нефтяных игроков в мире (мы добываем около 500 млн. тонн сырой нефти в год), наша Родина устойчиво занимает второе место в мире по этому показателю. При этом первичной обработке подвергается не более 240 млн. тонн, что существенно ниже показателя 1992 года. Количество же произведённого бензина едва дотягивает до 50 млн. тонн, что является каплей в море, по сравнению, например, с производством бензина в США (872 млн. тонн в год). Это один из примеров того, что большинство ресурсов мы не перерабатываем, а продаём в сыром виде.
Но перегнать нефть просто в бензин или дизель мало. Необходимо, чтобы товар был конкурентоспособным. С 1992 года в Европе – ближайшем и крупнейшем потребителе нашего горючего – был введён стандарт Евро-1. Данная мера позволяла сократить количество вредных выбросов в атмосферу. За прошедшие два десятилетия ограничения на выбросы вредных веществ были несколько раз пересмотрены, и с осени 2009 года в Европе продаётся только бензин марки Евро-5. Получить бензин с таким октановым числом и одновременно с низкой концентрацией вредных веществ, очень сложно технологически. В России ныне действует стандарт Евро-3, устаревший в Европе более 10 лет назад. Большинство НПЗ в России могут выпускать бензин и дизель только этого качества. Самое интересное, что с 1 января 2012, весь завезённый транспорт в Россию должен уже соответствовать новому стандарту Евро-4.
Итак, чтобы большинство автомобилей в нашей стране (а, к сожалению, половина новых автомобилей в России произведена или за границей или иностранными фирмами) ездило на отечественном горючем, а не привезённом из-за границы, у нас есть всего год на модернизацию наших предприятий. Это обойдётся нашей стране в сотни миллиардов рублей, и без помощи государства тут не обойтись. Чего уже говорить о продаже горючего иностранным партнёрам, у которых действуют стандарты, не досягаемые пока для наших производителей. Что бы догнать их, нам необходима мощная научная, техническая и прежде всего кадровая база.
В вопросе выпуска высококлассных бензинов есть немало подводных камней, поэтому просто взять и построить новые НПЗ не получится. Для повышения октанового числа горючего часто используются специальные добавки, но ряд добавок, разрешённых в нашей стране, запрещён на западе, согласно их экологическим нормам. Поэтому наши предприятия могут столкнуться с проблемами и после модернизации. Наш высококлассный бензин всё равно не будет куплен за границей, потому что наши технологии ныне не поспевают за научной мыслью. Здесь возникает целый комплекс проблем, таких как недофинансирование исследовательских и испытательных работ. В связи с этим многие технологии устаревают, даже не будучи ещё внедрены, а значит, средства расходуются впустую. Возникает замкнутый круг, несоответствия стандартов и технологий. Мы принимаем новые стандарты, душащие старые технологии, хотя новые ещё не внедрены или не развиты.
Но ведь не бензином единым жива экономика и экспорт. Российский родной автопром не поспевает даже за нефтеперерабатывающей промышленностью. Большинство выпускаемых дизельных двигателей на отечественных заводах не сможет эффективно работать на новых экологических стандартах Евро-4. Если к моменту введения этого стандарта мы не модернизируем нашу автомобильную промышленность, то рискуем иметь неконкурентоспособный товар даже на внутреннем рынке. Из этого следует, что любая однобокая модернизация, неизбежно приведёт к существенному перекосу экономики и полному дисбалансу промышленных мощностей.
Сегодня наше правительство начинает уделять внимание научным и инновационным исследованиям (по крайней мере, делает вид, что уделяет) и начинает выделять хоть какие-то средства. Но вот в области тяжёлой промышленности, которой до сих пор славилась русская земля, у нас наблюдается серьёзный прогиб. Грубо говоря, мы можем в лаборатории получить хорошее топливо, можем спроектировать (с помощью западных фирм), завод, можем даже его построить и пустить. Но вот построить машины на своих заводах для этого бензина, мы не можем. Нам не хватает инженеров, технологов, рабочих у станков. Даже если мы изобретём какой-нибудь всепоражающий нанолазер, то все равно не сможем его построить, и вынуждены будем продать разработку на запад. Потому что внедрить изобретение практически некому, путь от лабораторной разработки до промышленного производства долг и тернист. Если гениальное открытие может совершить даже один учёный, то что бы запустить его, производство нужны целые инженерные институты, которые отсутствуют, либо деградировали.
Безусловно, высоконаучные исследования в области микромира очень важны. Но они будут совершенно бесполезны, если макромир лежит в руинах. Бурному росту химии, прежде всего фундаментальной химии в XIXвеке предшествовала мануфактуризация (читай первая индустриализация) XVIII- начала XIXвеков в России. А бурному развитию атомной промышленности и фундаментальным исследованиям в области субатомных частиц в середине XXвека, предшествовала индустриализация 30-х годов.
Так, быть может, кроме строительства Сколкова, мы уделим внимание нашему производству? Нашему реальному сектору экономики? Быть может, проведём третью индустриализацию, экологичную, экономичную, и тогда бурный рост фундаментальных исследований во всех областях нам будет обеспечен
То, что я сейчас написал, говорят очень многие. Говорят с государственных трибун национально мыслящие ученые, политики, экономисты. Но я вижу это все изнутри. России нужны умелые руки и светлые головы. Без технических специальностей у нас нет будущего. Впору кидать новый клич: «Русский – значит технарь». Это, конечно, шутка, но задумайтесь, перед тем как получать образование. Россия начинается с нас! Сможет ли существовать страна, в которой живут только экономисты и юристы?
Пётр Ермолаев
Магистр техники и технологии