Русская Финляндия

1 апреля 1808 года – Александр Первый провозгласил «навечное» присоединение Финляндии к России. Оно мирно продлилось почти целый век.
 
По условиям Тильзитского мира с Наполеоном, Россия была обязана принудить Швецию (хозяйку финнов на то время) к «континентальной блокаде» Великобритании. Хотя это было весьма невыгодно самой России, но мы свои обязательства выполняем честно всегда. Дипломатия оказалась бессильна, и король Швеции Густав Адольф разорвал отношения с Россией и приготовился к войне, надеясь взять реванш за Великую Северную Войну.
 
Но Швеция была уже не та, а Россия находилась на пике силы. Боевые действия продлились всего год, а Финляндия так и вовсе была занята за несколько месяцев. Сами понимаете, никакой «партизанской войны» против России не было. Встречали спокойно. 
 
Внимания заслуживает поистине выдающийся жест русского Царя после войны. Действие привычных шведских законов во внутренних делах сохраняется. А для решения вопросов о государственном устройстве собирается первое сословное собрание представителей народов Финляндии. Вот это «оккупация», при шведах о таком и мечтать не могли! 
 
И так целый век, без единого восстания или крупных беспорядков, финны мирно решали свои дела, не знали горя, добились статуса государственного для своего языка. Не служили в русской армии, платили разумные налоги и жили бы так и дальше, припевая. 
Но начало холодных войн века двадцатого, распад Империи, всплеск национализма и белого движения покончил с русской Финляндией. И теперь ей приходится подстраиваться под совсем другие стандарты, совсем другой и чужой Европы.
 
Стоит ли удивляться тому, что в Финляднии существует достаточно заметное и сильное движение за воссоединение с Россией? 
Исторический выбор Крыма дал им новые силы и надежды. 
 
Россия наша – уникальная страна, под властью которой расцветали народы и культуры. Расцветали, сами не понимая причин своего благоденствия и как дети, рвались сделать «наперекор» Старшему Брату. Последствия печальны. История учит, и эти уроки были для нас жестоки — чтобы делать и хранить добро, надо иметь силу, твердость и тотальное внутреннее согласие. 
 
Так не забудем.
 
Степан Зотов