Современное искусство не показывает чувства, оно ими играет

Интервью с известным киноведом Александром Семенюком

В Штабе «Народного Собора», в доме на уютном старом московском переулке, состоялся разговор известного киноведа Александра Григорьевича Семенюка с одним из координаторов «Народного Собора». Речь шла о ряде фильмов, всколыхнувших общественность.

Координатор: Александр Григорьевич, предлагаю поговорить о фильме «Царь». Каково Ваше отношение к этой картине? Известно, что главную роль исполнил Пётр Мамонов, человек через тернии пришедший к Православию.

Семенюк: Когда разгорались страсти по фильму «Остров», мнения людей разделились. Одни говорили, что это подлинное «Православное кино», другие же скептически относились к данной картине. Я относился к данному фильму без восторга, предлагая подождать новый фильм Лунгина. Автор прекрасно владеет своим искусством, поэтому режиссёрский взгляд на события, освещённые в этом фильме, является осмысленным, а не следствием ошибок или неумелой работы. Эпоха, показанная в картине, характеризуется фразой монаха Филафея: «Москва третий Рим и четвёртому не бывать». Это была величественная эпоха собирания Русских земель. Лунгин своим фильмом заявляет, что эта формула – миф. (!) Посредством метафор Москва выглядит не третьим Римом, а вторым Вавилоном. Фильм начинается с того, что Царь Иоанн читает книгу Откровений Иоанна Богослова – Апокалипсис. Строчки, описывающие всадников Апокалипсиса, чередуются с кадрами скачущих опричников. Автор средствами монтажа ставит знак равенства между библейскими всадниками и царскими опричниками.

Далее по ходу сюжета фильма какой-то шут из свиты царя, то ли юродивый, тол и бесноватый, разоблачает то ли любовницу, то ли жену царя. Эта женщина в фильме носит странный головной убор, который не соответствует ни головному убору замужней, ни головному убору незамужней женщины. Он похож на головной убор вавилонской блудницы из Библии. В одной из сцен фильма эта блудница восседает на троне, в который запряжены княжеские дочери. Это является чистейшей фантазией автора, такого не могло быть в принципе.

Далее, интересен сюжет про девочку-сиротку. Её долгое время спасала нерукотворная икона Божией Матери, дикие звери обходили её стороной, пока та была в лесу. Но когда, по сюжету фильма её бросают в загон к медведю, что похоже на травлю в римских амфитеатрах первых христиан, эта чудодейственная икона не в силах помочь бедной девочке.

Смыслом этих и других картин фильма является следующее. Автор заявляет, что великое достижение Русского народа – Симфония Светской и Духовной Властей невозможна, что это миф. Русский царь перед тем, как предать митрополита, целует его иудиным поцелуем.

Фигура Ивана Грозного неоднозначна. Одни считают его деспотом, другие святым. Но вклад его в становление нашего Отечества неоценим. Россия тогда собиралась воедино, и количество жертв, при этом, было гораздо меньше, чем в странах Западной Европы. Автор же пытается нам показать, что этот богатейший пласт нашей истории – в лучшем случае миф, в худшем второй Вавилон.

Координатор: Александр Григорьевич, если обратиться уже не к фильмам на историческую тематику, а о современной жизни, что Вы можете сказать о сериале «Школа», который недавно транслировался по Первому каналу и наделал немало шума?

Семенюк: Я считаю, что нужно говорить не только о сериале «Школа», но и о предыдущей работе режиссёра Гай Германики – «Все умрут, а я останусь». Этот фильм, являясь, по сути дела, одной из серий «Школы», получил престижную кинопремию. Эта премия делает режиссёра живым классиком. И многие продюсеры становятся заинтересованными в сотрудничестве с этим режиссёром. Это достаточно одиозный фильм, проекция души режиссёра. Она начинала как оператор порнофильмов, её имя – это псевдоним, составленный из имён римского императора Калигулы, который считается извращенцем и развратником. Спрашивается, может ли автор тонко живописать высокие чувства людей, если его долго интересовало только плотское влечение в своих работах? Ответ прост – нет.

Название фильма – это парафраз известного криминального жаргонного выражения: «Умри сегодня, а я завтра». Страшно представить, что это является девизом молодой девушки.

Фильм начинается с того, что три школьные подруги хоронят любимую кошку одной из них, попутно разговаривая о своих девичьих и школьных делах. Поле этого, одна из девочек приходит к себе домой. Дома траур – умер один из родственников, зеркала занавешены черными покрывалами. Она бесцеремонно срывает одно из них, чтобы посмотреть в зеркале украшение в своём пупке. С этого кощунства и начинается фильм. Здесь мы видим и то, что кошка дороже родного человека, и видим наплевательское отношение к традициям, к умершим родным.

Игровое кино оперирует образами. Название сериала «Школа», свидетельствует о том, что это происходит вообще в школе, не в какой-то конкретной школе, а в любой. Образ героя сочетает в себе множество черт огромного количества людей. В фильме Гай Германики существует претензия на документальный пересказ жизни. Но это не так, показанные герои и их поведение, лишь часть жизненной правды. Ведь мы видим там одних лишь уродов и дегенератов, выродков. Автор не показывает всю полноту жизни, не расставляет значения, где добро, где зло. В «Преступлении и наказании» Достоевский ещё до момента убийства старушки-процентщицы расставляет все точки на «ё». Он раскрывает и характер Раскольникова, и его мысли, и его метания. Мы уже знаем, зачем и почему он делает именно так. В сериале «Школа» все герои однобоки и плоски.

В плане художественного выражения заслуживает внимание «вихляющаяся камера». Это претензия на документальность, плюс обладает завораживающим эффектом – эффектом гипноза. Это подавляет волю и сознание, заставляет поверить в то, что всё происходящее на экране реально, что жизнь пронизана духом злобы, а людям не нужны светлые идеалы, нужен лишь алкоголь и совокупление.

Русская классическая литература всегда проставляла оценки своим героям и их поведению, показывала, где зло, и где добро. В европейской культуре же в конце XIX века появляется «открытый финал». В течение ХХ века серьёзные вещи подменялись смехом, а светлое делали тёмным. Если наш отечественный кинематограф долгое время обладал свойствами христианского искусства (даже в советское время), давал оценку действиям героев, разграничивал зло и добро, то ныне это добралось и до нашей страны. Достаточно сравнить сериал «Школа» и «Доживём до понедельника».

Координатор: Александр Григорьевич, а на каком уровне сейчас находится искусство вообще?

Семенюк: Ныне искусство можно охарактеризовать как «постмодерн». Искусство не показывает чувства, оно ими играет. И если наше правительство призывает страну к модернизации, то и искусство должно двигаться вперёд. А сейчас его движение прямо противоположно.

Координатор: То есть нам надо вернуться к классическому пониманию искусства?

Семенюк: Совершенно верно.