Святослав Григорьев: «Нас отбросили на 300 лет назад»

Интервью с первым проректором РГСУ, членом-корреспондентом РАО, доктором социологических наук, Почётным координатором «Народного Собора» Святославом Ивановичем Григорьевым.

Руководитель «Русской Аналитической Службы» Московского отделения Движения «Народный Собор» Артём Перевощиков встретился с первым проректором РГСУ, членом-корреспондентом РАО, доктором социологических наук, Почётным координатором «Народного Собора» Святославом Ивановичем Григорьевым, чтобы обсудить проблемы российского образования.

А.П.: Святослав Иванович, хотелось бы узнать Ваше мнение относительно такой больной темы отечественного образования как Единый государственный экзамен?

С.Г.: Эксперимент идет уже около 5 лет. ЕГЭ – проблема для отечественного образования. Его введение связано с мировой тенденцией попытаться формализовать оценки качества знаний. Но, к сожалению, мы не смогли сделать рациональных выводов из этого эксперимента. Стране навязали неэффективную форму контроля качества знаний. Мы проводили социологические исследования по проблеме отрицательных итогов ЕГЭ и пришли к следующим выводам:

Во-первых, формализация оценочных средств по качеству образования привела к тому, что студенты, поступившие по ЕГЭ менее творчески способны, нежели поступившие до введения единого экзамена (или поступившие в вузы, которые кроме ЕГЭ проводят отдельные творческие испытания для абитуриентов), явно обозначено снижение подготовки абитуриентов к поступлению в вузы.

Во-вторых, система подготовки к заданиям ЕГЭ разрушила моральную атмосферу и в школе, и в вузе. На подготовке стали зарабатывать деньги, происходит деморализация и деградация как учеников, так и учителей в школах.

В-третьих, практика отбора абитуриентов по ЕГЭ в вузы практически уничтожила действующие спецклассы в школах, работавшие на договорах о совместной деятельности вузов и школ. Интеграция «школа-вуз» хорошо работала в 70-80-е годы, и работа вузов была очень органичной на базе спецклассов школ.

И, в-четвертых, эксперимент ЕГЭ существенно дифференцировал возможности педагогических вузов, он дал шанс некоторым вузам, которые получили базовую технику и программы обучения персонала, продвинуться, а остальные не получили вообще ничего. Более того, многие были опущены в плане материальной, педагогической, информационной поддержки на более низкий уровень, что тоже сыграло не лучшую роль в формировании системы управления качеством образования.

Наши коллеги из-за рубежа еще в начале 1990-х гг. советовали не увлекаться тестами, применять их только в комплексе с творческими заданиями. Тогда же мы с ними осуществляли проекты по формированию оценки качества социального образования и получили отрицательные оценки тестовых программ. Но нам все-таки навязали ЕГЭ. Зато недавно в США президент Обама заявил об отказе от этой системы в связи с ее неэффективностью.

У нас же защитники ЕГЭ зачастую прямо говорят, что никогда не признают ошибочность этого эксперимента, поскольку в него вложены огромные деньги, 6 млрд. долларов.

А.П.: Что, по-вашему, нужно сделать, ЕГЭ стал эффективен или же его лучше просто отменить?

С.Г.: В какой-то форме ЕГЭ можно оставить, но исключительно как часть системы контроля качества знаний. Каждого вуз должен иметь свои практики отбора и привлечения соответствующей абитуры и преподавателей. Надо максимально минимизировать формализованную часть оценки качества знаний, которая разрушает интеллект учеников и преподавателей. Нужно адаптировать это под наши сегодняшние проблемы, возрождать систему образования со спецклассами. Нужна работа над воспитанием современно общества.

А.П.: Известно, что в школах на внутренних экзаменах, например в 9 классе, учителя помогают ученикам, чтобы не ставить потом «двойки». Потому что в нашей образовательной системе внедряют принцип «если учитель ставит двойку ученику, он ставит двойку себе». Что Вы думаете о этом?

С.Г.: Посыл «двойка учителя ученику – двойка учителя самому себе» – это либеральная демагогия, инструмент либерального тоталитаризма, которые нам навязывают. Надо бороться с этим, активизировать общественность, надо уметь защищать свои интересы, даже в нынешнее трудное, смутное время. Этому надо противостоять.

А.П.: Когда в одной из московских школ запретили помогать ученикам на экзамене, те получили около 20 «двоек». В результате часть персонала уволили, а школу лишили лицензии. За возвращение лицензии требуют несколько миллионов…

С.Г.: Плохая практика у нашего государства – не контролировать этот вопрос, общественность, не веря в то, что она может что-либо исправить, тоже самоустраняется, к сожалению. Государственные органы очень часто берут взятки, к сожалению, все покупается и продается. Надо наводить порядок, надо искоренять коррупцию в образовании. Нужно предавать все это гласности, агитировать общественность на то, чтобы общими усилиями преодолевать эти болячки.

А.П.: Какой, на Ваш взгляд, должна быть система нашего образования, среднего, высшего?

С.Г.: Я считаю, нам надо органично опираться на отечественную культуру и традиции образования, надо использовать современные технологии в практике образовательной деятельности, но самое главное – нам надо не загонять образование в угол. Образование надо развивать в соответствии с требованиями сегодняшней цивилизации, но нельзя растворяться в мировом образовательном пространстве, надо уметь защищать свои интересы в нем. Государство обязано это делать, оно должно ориентировать свою систему образования, помимо мировых трендов, на национальную культуру, национальные интересы.

Надо уметь эффективно управлять, прежде всего, в социальном направлении, в направлении безопасности народа. Если не просчитывать эти факторы, мы становимся либо преступниками, которых даже у власти сейчас немало, либо дураками, проигрывающими в мировых соревновательных процессах. Образование здесь играет ключевую роль. Нельзя сегодня ограничивать высшее образование. Нам необходимо установить всеобщее высшее образование, как сделано, например, в Японии давным-давно. А мы, наоборот, начинаем ограничивать его доступность, делая платным. Что это, если не преступление против своего народа?

Мы должны планировать подготовку кадров, возродить планирование развития образования, планирование развития экономики, ликвидировать доминирование частной собственности, которое разрушает страну, а не наоборот, как нам говорят. Нельзя приватизировать 90% общественной и государственной собственности, говоря, что это будет работать на весь народ. Частный интерес должен учитываться, но не преобладать над общим. Общество и государство должны заниматься регулированием экономических процессов, а не ждать пока все устроиться само собой.

Южная Корея и отчасти Китай, Индия, страны Северной Европы развернулись в этом направлении, интегрируют достижения социализма и капитализма, идут «третьим путем», представляя оптимальное сочетание общественной, частной, корпоративной собственности. Надо у них учиться.

Необходимо понимать еще один момент. Если мы отрываем компетентный подход управления качеством образования от базовых ценностей и традиций нашего образования, от универсалий культуры, констант культуры, которые есть у нас, от процессов трансформации и развития культуры, – мы отрываем и ученика, студента от них, формируем неполноценного человека и неполноценного специалиста.

А.П.: А как быть с теми, кто не хочет получать высшее образование?

С.Г.: Если человек не хочет или не может, мы должны ему помогать, объяснять, убеждать, даже если он не будет работать на трудовом месте, которое требует высшее образование. Мы ведь готовим человека к жизни, он должен уметь жить в семье, мы этому, к сожалению, почти не учим, он должен уметь жить в обществе, находить отношения с разными людьми. Сам человек в условиях нынешней семьи, которая стала однопоколенной и теперь мало чему учит, этому не научится.

А.П.: В быту часто можно слышать мнение о том, что новые поколения менее развиты и образованы. Замечали ли Вы в Вашем вузе такие тенденции?

С.Г.: Нет, я бы таких выводов не делал, хоть время и накладывает отпечаток, и, сравнивая нынешнюю абитуру с абитуриентами 20-30-летней давности, я вижу нарастание проблем. Школа стала хуже учить, ЕГЭ создает много проблем, талантливые педагоги ушли в 90-е годы в массовом порядке, потому что стал падать авторитет преподавателя. В этом смысле качество нашего образования снижается. Нужно с этим бороться. Нужно поднимать авторитет учителя, авторитет образования, авторитет науки, авторитет социальной культуры. А еще нужно учить человека уметь жить. Философия типа «человек станет тем, кем пожелает Господь Бог» наполовину правильная, развитию человека нужно содействовать в обществе. Мы должны обучить человека жить, учиться, работать, участвовать во всех сферах человеческой жизни, только тогда он станет полноценным членом социума.

А.П.: В последнее время часто пишут о падении уровня здоровья школьников и студентов. Каковы по Вашему мнению причины этого явления?

С.Г.: Это связано с общей болезнью общества. Тип отношений, который нам навязали в 90-е годы, отбросил нас на 300 лет назад, в эпоху первоначального накопления капитала и дикого рынка. Он создал множество новых рисков, в том числе и распространения социальных болезней.

А.П.: Может стоит ввести больше часов физической подготовке в школах, взяв за образец кадетские корпуса?

С.Г.: Да, это надо делать. Это поможет нам создать элиту, сохранить наше образование. Но пока мы видим только разрушение армии, системы образования и, несмотря на якобы свободную прессу, не можем, ни остановить эти процессы, ни даже не оценить в полной мере их масштабов.

А.П.: Часто пытаются сравнивать российских студентов и западных, чей уровень подготовки выше. Причем разные авторы приходят к противоположным выводам. Какое у Вас мнение по этому поводу, где готовят лучше?

С.Г.: Я был в служебных командировках в крупных образовательных центрах Канады, США, Испании и других стран и мне есть с чем сравнивать. То, что наша система высшего и начального образования в советское время была эффективной, сейчас никто не оспаривает. То, что мы начали разрушать эту систему образования, по качеству, по организации, по эффективности, не смогли ее защитить и развить, к сожалению, – это тоже факт. Мы понесли колоссальные потери в системах воспитания и обучения. Но у нас пока сохранилось кое-что.

Образование как инертно-консервативная система, само себя защищало, пока мы не начали его реформировать. С появлением частных вузов возникли проблемы с качеством образования, дипломы часто покупаются и ничего не гарантируют. Также демографическая яма создает кризисную ситуацию в системе образования и в стране в целом.

Образование в советское время было мощной системой, работавшей прицельно, четко на потребности нашей экономики. Несмотря на минусы советского строя, кастрацию национального сознания, русского сознания, мы сохранили страну, мы добились многого в цивилизационном плане, международном и государственном. Нам надо было развиваться дальше, изживая недостатки, а не устраивать революцию и откатываться назад на 300 лет. Теперь надо думать, как из этого прошлого выбираться.

А.П.: Огромное спасибо за интервью

С.Г.: Спасибо Вам!